жанр: фантастика, приключения.
авторы: Антон Полярный, Ева Никольская (2007г)
Собственность крылатого садиста
(роман без редакции, рабочая версия)
Иллюстрации
Другие
произведения
произведения
Из дневника Мэри Джейн.
От моего младшего брата нет вестей уже больше года. С того самого момента, как Майкл узнал о
существовании какой-то древней легенды и вознамерился отправиться на поиски подтверждения этой
сомнительной информации, письма от него перестали приходить. Я очень волнуюсь. Мне кажется, нет, я
уверена... случилось что-то ужасное...
Датировано 1898 годом.
Июнь месяц. Аляска.
Полгода назад...
Глава 1.
Вытянутый корпус катера с черно-золотой эмблемой на боку быстро скользил по речным волнам, оставляя
позади себя полоску белой пены. Прозрачные брызги разлетались по сторонам, оседая на потревоженную
его вторжением воду. Было утро. Пушистые хлопья облаков медленно плыли по серо-голубому небу.
Природа просыпалась, наполняя новый день ароматами цветов и трав, на лепестках и листьях которых
загадочно мерцала серебристая роса.
Джек сидел в кресле кокпита и рассеянно смотрел на проплывающий за бортом берег. Его легкая куртка
была плотно застегнута, а продрогшие пальцы рук спрятаны в карманы. Кудрявые темные волосы
развивались от порывистого ветра, который из-за близости воды казался еще и холодным. И это все летом!
Вот что значит быть непредусмотрительным в выборе одежды для речной прогулки в столь ранний час.
Сегодня Джек получил хорошую возможность испытать неприветливость местного климата на своей
собственной шкуре. От этих мрачных мыслей парень поежился, сильнее кутаясь в легкую ткань серой
куртки.
Алекс, его друг и однокурсник, а так же сосед по комнате в университетском городке, где они учились и
жили уже несколько лет, выглядел гораздо более довольным. Невысокий и пухлый он производил
впечатление мягкого и добродушного кота. Его покрытое веснушками лицо с чуть вздернутым носом,
казалось, принадлежит не студенту старшего курса университета, а мальчишке сорванцу, в глазах которого
по-прежнему горит огонь интереса перед чередой грядущих открытий. Вот и сейчас этот самый огонь
пылал в его зеленом взгляде так ярко, что Джек невольно позавидовал товарищу. Тот был занят
настройкой маленького радиоприемника.
Хоть Джек и не разделял оптимистичного настроя Алекса, ему бы и самому сейчас не помешала порция
такой же беззаботности. Но чем ближе была предстоящая встреча, тем сильнее он нервничал. Его тело
продрогло, он почти не спал ночью, и сейчас сильно напоминал нахохлившегося воробья, явно
недовольного ситуацией. На самом деле, он просто боялся увидеть во отчую человека, во владенья
которого они так стремились попасть.
Тихое шипение разорвал голос диктора, который что-то говорил о сильных магнитных бурях,
зафиксированных повсеместно, а так же об их негативном влиянии на самочувствие людей.
- Н-да, - вырвалось у Джека вместе со вздохом. - Башка, действительно, раскалывается. Все дело в
перепадах погоды.
- Спать по ночам нужно, а не в потолок пялиться, - усмехнулся Алекс, продолжая возиться с приемником,
который снова зашипел в унисон монотонному гудению мотора. - И не будет голова болеть.
- Тебе легко говорить, ты уже ЕГО видел, - недовольно хмыкнул собеседник, теперь он смотрел на своего
друга, а не на длинный серо-коричневый склон.
- Именно, - Алекс хитро прищурился, наблюдая за реакцией товарища. - И знаешь что? - он перешел на
доверительный шепот.
- Что? - Джек напрягся.
- ОН даже меня не укусил, - все тем же тоном закончил свою фразу парень, а его довольная физиономия
озарилась улыбкой "чеширского" кота.
- Глупая шутка, - Джек вновь уставился на берег, где следом за песчаными россыпями вставали высокие
стены темного леса - надежного пристанища диких животных.
"Только звери себя уютно чувствуют в этой глуши, - думал он, - звери и профессор Стронг".
- Да ладно, - Алекс наконец нашел то, что искал, и над рекой зазвучала веселая песня, звуки которой
вырывались из приемника и разлетались по округе, слегка заглушаемые шумом катера. - Все будет ОК. У
нас крутая идея, а Элеот Стронг крутой мужик. Вот увидишь, ему понравится. Он уже не одну экспедицию
профинансировал. А здесь и далеко ходить не надо. Все сокровища зарыты у него под носом. И энтузиасты
имеются. Ты да я, разве мало?
- Для таких людей, как ОН? - Джек скептически покачал головой, бросив беглый взгляд в сторону седого
китайца, который управлял катером. Тот продолжал вести судно, не обращая внимания на беседу своих
пассажиров. А может, просто не понимал, о чем они говорят. Похоже, этот улыбчивый и очень вежливый
человек, плохо знал английский, зато прекрасно разбирался в судоходстве.
- Да прекрати ты делать из него нечто сверхъестественное, - Алекс тихо хихикнул. - Я был на его лекции
шесть лет назад. Он вполне обычный человек, только умный и с деньгами.
- А еще с волосами, скрывающими половину его лица от посторонних взглядов, да с глазами из синего
льда. Элеот Стронг однозначно НЕ ОБЫЧНЫЙ человек.
- Археолог убил в тебе поэта, - собеседник явно забавлялся, наблюдая за другом. - Синий лед... В этом
что-то есть.
- Не ерничай, - пробурчал Джек, вглядываясь в даль, где среди покрытых соснами холмов замаячил серый
силуэт каменного здания. Каменного... не самая привычная архитектурная конструкция для Аляски.
Впрочем, это его не удивляло.
- Да нет, мне правда понравилось, - Алекс выключил музыку и тоже посмотрел на крышу дома, в котором
обитал профессор археологии и языковеденья, большой знаток истории и владелец нескольких
антикварных коллекций, стоимость которых, по мнению впечатлительного студента, являлась
запредельной.
Элеот Стронг был богат, очень богат и уважаем. Он редко появлялся на людях, но о нем слышали многие.
Однажды его пригласили прочесть лекцию на одной научной конференции, где по счастливой
случайности оказался и юный Алекс. Он приехал туда с отцом, который был участником проводимого
мероприятия. Ученый мир казался необстрелянному мальчишке чем-то нереальным и безумно
притягательным. Но самым ярким впечатлением стали люди... особенно один. Высокий худощавый
человек, одетый в черное, говорил мало и по существу, держался прямо, несмотря на легкую хромоту, а его
негромкий, но уверенный голос еще долго звучал в ушах переполненного восхищением Алекса. С тех пор
прошло много лет, но он не забыл профессора, в тайне мечтая найти свою собственную тему и стать таким
же богатым и знаменитым, как этот мрачноватый с виду человек. И вот наконец ему улыбнулась удача.
Дневник Мэри Джейн, девушки из маленького городка, названия которого даже нет на карте. Никто не
подозревал о том, что на пожелтевших страницах вековой давности кроется упоминание великой тайны.
Этот дневник стал первой ласточкой в расследовании двух молодых студентов, которое они предприняли
в свободное от обучения время. Тонны книг, бесконечные библиотеки, даже поездки к потомкам коренных
жителей... чего только не пришлось перенести полным решимости и азарта ребятам, решившим отыскать
спрятанное в землях Аляски сокровище. Дело оставалось за малым: на экспедицию, о которой грезили оба
друга, требовались деньги. А где их взять, если не у господина Стронга?
- Подъезжаем, - меняя тему разговора, сказал Джек.
- Ах-х-ха, - от восторга, охватившего все его существо, Алекс шумно выдохнул. - Какая красота кругом!
Свежая зелень, цветы, река прозрачная, а как птицы поют...
- И ты еще МЕНЯ называл поэтом? - собеседник убрал с лица непослушную темную прядь, удивленно
глядя на друга.
- Называл, - на круглом лице парня появилась кошачья улыбка. - Оказывается, это заразно.
- Поэзия заразна? - Джек поморщился, вдумываясь в такой словесный оборот.
- Не, поэтическое настроение, - усмехнулся Алекс. - Нужно подготовиться. Уверен, что господин Стронг
уже ждет нас. Ты помнишь, с чего начинать рассказ? Дай сюда бумаги.
- Помню, - ответил собеседник, протягивая другу странную помесь изрядно заштопанного рюкзака с
походной брезентовой сумкой, внутри этого произведения студенческой мысли лежали собранные ими
материалы о 13 отважных путешественниках, канувших в неизвестность в конце девятнадцатого века.
- Вот и отлично! - Алекс принялся быстро перебирать разрозненную пачку листов. - Не сомневаюсь в том,
что его это заинтересует. Очень-очень заинтересует!
- Ну-ну, - проговорил Джек, обращаясь, то ли к другу, то ли к самому себе.
Катер сбавил ход и медленно двинулся к причалу, от которого широкой полосой тянулась мощенная
каменными плитами дорога, по бокам ее стояли высокие фонари с овальными макушками, а за пределами
тонкого бордюра раскинулся не тронутый человеком пейзаж. Холодная дрожь пробежала по спине
молодого человека. Он набрал в легкие побольше воздуха и мысленно приготовился к предстоящему
разговору.
Глава 2.
Четыре высоких кожаных кресла стояли в нескольких метрах от камина, в котором переплетаясь в
огненном танце пылали яркие языки оранжевого пламени. Сухие дрова тихо потрескивали в тишине
большого, погруженного в полумрак холла. Стеклянный стол в металлическом обрамлении длинных
тонких ножек гостеприимно разместил на своей прозрачной поверхности две чашки горячего кофе и
тарелку с еще теплым печеньем. Все это принесла молчаливая черноглазая девушка, которая удалилась так
же быстро, как и пожилой китаец, проводивший гостей в дом. Предоставленные сами себе студенты молча
пили приготовленный для них напиток, ожидая прихода хозяина.
- Доброе утро, - прозвучало совсем близко, и Джек невольно вздрогнул, едва не выронив чашку.
Профессор, точно бесплотный призрак, вынырнул из темноты, очутившись за спиной парня и, обойдя его
кресло, опустился в свободное.
- Прошу прощения за задержку, господа, - его губы сложились в мягкую улыбку, а цепкий синий взгляд
скользнул по визитерам, которых его внезапное появление лишило дара речи.
Затянутые тугой кожаной перчаткой пальцы этого человека сжимали резную рукоятку длинной черной
трости. Присмотревшись внимательней, Джек разглядел в ней очертания волчьей головы с застывшей в
немом оскале пастью. На другой руке Элеота Стронга перчатки не было. Одетый во все черное, он
напоминал Джеку демона, синий лед одного единственного, доступного зрителям глаза которого сейчас
был прикован к нему. По спине парня волной прокатилась холодная дрожь. Чтобы скрыть волнение, он
крепче сжал маленькую белую чашку, и натянуто улыбнулся, с грустью осознавая, что мышцы лица
отказываются подчиняться его воле.
- Придвиньте кресло ближе к камину, - посоветовал профессор, продолжая изучать гостя. - Вы, кажется,
замерзли.
Джек кивнул, пробормотав сразу и слова благодарности и приветствия, и чего-то еще... Он так нервничал,
что не отдавал отчет тому, что именно слетает с его губ. Хотя общий смысл сказанного пока что был
подвластен его контролю. Элеот Стронг понимающе улыбнулся, видя состояние своего юного
собеседника.
Алекс тоже подал голос. Но сейчас он звучал совсем не так, как на катере. Покраснев от натуги, будто
каждое слово давалось ему с трудом, парень робко поприветствовал хозяина, и скромно замолчал, часто
хлопая пушистыми рыжими ресницами.
В повисшей тишине был слышен хруст горящих поленьев и шелест листвы за чуть приоткрытым узким
окном, поверх которого нависали тяжелые шторы, не пропускавшие в помещение солнечные лучи.
- Мне нравится смотреть на огонь, - проговорил профессор задумчиво. - Поэтому здесь довольно темно.
Но, если вас это напрягает, я могу зажечь свет, - он резко поднялся, опираясь рукой на трость.
- Нет-нет, камина вполне достаточно, - поспешно сказал Джек, глядя на него снизу вверх.
Алекс же продолжал хранить молчание, точно рыба. Былая ретивость исчезла вместе со смелостью, он
только и мог, что моргать, неотрывно глядя на человека, в дом которого они так долго ехали. Элеот Стронг
действовал на него гипнотически.
- Что ж, - профессор обратил свой синий взор на Джека, - тогда, быть может, поведаете мне то, ради чего
вы сюда явились, юноша? - он легким движением вынул из кармана пиджака, чем-то напоминавшего
военный китель, пачку сигарет и спросил: - Курите?
Собеседник отрицательно мотнул головой, покосившись в сторону друга, тот не шевелился, заворожено
глядя на лицо Стронга, половину которого закрывала черная стена гладких волос, зафиксированных снизу
тонкой золотистой заколкой, огибавшей голову хозяина подобно половине обруча. Об этой прическе
ходило много слухов. Некоторые считали, что профессор стал жертвой какой-то ужасной болезни,
изъевшей его кожу. Другие склонялись к мысли, что Элеот Стронг лишился глаза, потому и носит эту
необычную завесу, не желая демонстрировать окружающим свои недостатки. Бытовало так же мнение, что
истинной причиной его странной внешности является склонность богатого коллекционера к эпатажу.
- Правильно, - его губы изогнулись, а синий глаз загадочно сверкнул в полумраке. - Итак... я весь во
внимании.
- Пол года назад мы подрабатывали в музейном хранилище и наткнулись там на дневник одной женщины,
- начал Джек, окончательно убедившись, что ждать помощи от Алекса бесполезно. - Мы уже писали Вам
об этом по электронной почте, господин Стронг.
- Я помню, - профессор закурил, слушая своего гостя. - Речь шла о таинственном сокровище, захороненном
здесь, на Аляске. Эту уникальную информацию вы почерпнули из дневника той самой женщины, верно?
Джек потянулся к лежащей возле ног его друга сумке и, подняв ее, принялся доставать оттуда белые листы
исписанных от руки бумаг вперемешку с ксерокопиями и фотографиями. Чувствуя заинтересованность
собеседника, он осмелел, даже дрожь в руках пропала. Его голос звучал спокойно и уверенно, а темные
глаза загорелись таким же ярким огнем, как и беснующееся в камине пламя.
- Да. Именно поэтому мы добивались встречи с Вами, - студент указал на разложенные по стеклянной
столешнице материалы, - Здесь все найденные нами подтверждения того, что сокровище, действительно,
существует! - торжественно провозгласил он.
- И где же оно спрятано? - Стронг чуть подался вперед, вынырнув из глубины кресла на свет, идущий от
камина. Золотистые блики заскользили по его скуластому лицу, отразившись в черном расширенном
зрачке. Гибкая фигура профессора нависла над бумагами, а длинные пальцы его не закованной в перчатку
руки принялись осторожно ворошить предоставленные материалы.
- На севере, в горах, - с готовностью рапортовал Джек. - Во времена золотой лихорадки 13 мужественных
путешественников узнали о древней легенде и отправились на поиски сокровища. У них даже была карта,
- он быстро перебрал несколько снимков и протянул собеседнику один из них. - Вот она! Мы разыскали
то, что от нее осталось в местном музее, и восстановили приблизительный маршрут путешествия. Как нам
сказали, раньше она принадлежала одной индейской семье, предок которой был проводником той
отважной экспедиции. Жители его селенья нашли в лесу только некоторые из его вещей, а в них
скомканный обрывок карты, - чем больше Джек говорил, тем горячей становилась его речь.
- Очень любопытно, - Стронг прищурился, разглядывая снимок. - И что же случилось с экспедицией?
- Никто не вернулся, они исчезли, вероятней всего погибли, унеся с собой в могилу тайну никем не
найденного сокровища, - парень вздохнул, но тут же снова оживился. - Но мы можем исправить эту
вековую несправедливость. Нужно только собрать новую экспедицию, - он замер в напряженном
ожидании, глядя в упор на профессора. - Поэтому мы здесь.
- Вам нужны деньги? - собеседник перевел синий взор своего единственного глаза с лица Джека на
Алекса, тот послушно закивал, точно игрушечный болванчик. - Хм... - Стронг затянулся сигаретой, затем
осторожно стряхнул ее пепел в стоящую на столе пепельницу и продолжил, - мне нравится ваше рвение,
молодые люди, но, боюсь, что для подобного мероприятия информации пока маловато. Однако если вы
поработаете над этой темой еще, я с удовольствием выслушаю ваши предложения.
Из груди Джека вырвался вздох разочарования.
- Но карта... - пробормотал он с надеждой.
- Всего лишь незаконченная траектория пути неудачливых старателей. Радиус поиска слишком велик. Это
ведь период золотой лихорадки, не так ли? Здесь все указатели говорят об этом. Беднягам не повезло, они
искали золото, но стали жертвами голода и стужи или закончили свой жизненный путь в лапах диких
зверей, - возразил профессор, поглаживая правой рукой резную волчью голову на трости.
- А дневник?
- Сестра беспокоилась о пропавшем брате. Он писал ей письма, наполняя их для пущей окраски разными
небылицами, она же считала его героем.
- А легенда? - словно за соломинку, Джек хватался за последние доводы своей правоты, чувствуя, что это
"сражение" вот-вот будет проиграно.
- Легенда? - Элеот Стронг мягко улыбнулся ему. - У индейских племен тысячи легенд. Вот только
материальных подтверждений им, увы, не так уж много. Это мир сказок, область мифологии. Это всего
лишь слова, Джек. Я верно назвал Ваше имя? - парень утвердительно кивнул. - Ну, так вот. Наличие
красивой легенды вовсе не означает реальное существование сокровища, захороненного на этой земле.
- Они были там, - возразил собеседник, сверля профессора темным взглядом упрямых карих глаз.
- Кто? - Стронг затушил сигарету и вопросительно посмотрел на него.
- Крылатые люди.
Синий глаз потонул в кольце черных ресниц, которое постепенно сузилось, сделав взор его
непроницаемым.
- Крылатые люди? - переспросил он, откинувшись на спинку кресла.
- Да. Так гласит легенда, - Джек разворошил лежащие на столе бумаги и, вынув из общей кучи несколько
листов, протянул их профессору. - Вот! Мы упоминали об этом в письме, когда договаривались о встрече.
Люди с белоснежными крыльями. Быть может, то были ангелы с небес, или боги, или... я даже не знаю,
кто. Но они точно прилетали на этот континент, и точно оставили здесь что-то. Это и есть то сокровище, о
котором я говорю. Золото, драгоценные камни или какие-нибудь древние рукописи... все, что угодно
может быть спрятано в помеченной на карте местности. Уверен, что такая находка станет настоящей
археологической сенсацией. А 13 отважных путешественников...
- Конечно, Вы правы, - из тени кресла донесся голос Стронга, он мягко, но в то же время настойчиво
перебил собеседника. - Легенда существует, раз Вы ее нашли. Но этого все равно не достаточно для
экспедиции. Впрочем, вы можете попытать счастье у кого-нибудь другого. Ведь не один я занимаюсь
финансированием археологических раскопок.
- Да, - Джек вздохнул, - Простите за беспокойство, - немного подождав, он поднялся на ноги и посмотрел
на своего молчаливого друга, зеленые глаза которого потускнели. - Мы не станем больше отнимать ваше
время, профессор. Спасибо, что согласились выслушать нас и до свидания.
Хозяин тоже встал, его высокая худощавая фигура напоминала статую, окутанную плотными черными
тенями, и лишь отблеск золотых пуговиц говорил о том, что это не тени, а обычная человеческая одежда.
- Двери моего дома всегда открыты для вас, господа, - сказал он. - Если вам удастся найти более веские
доказательства существования этого таинственного захоронения, я буду рад снова обсудить с вами данную
тему и тогда, возможно, вы получите положительный ответ.
Джек кивнул, собирая сумку. Он был расстроен.
Элеот Стронг проводил своих гостей до порога дома и, передав их в руки седовласого китайца, исчез за
тяжелой дверью, унеся с собой хрупкие надежды двух студентов на положительный исход встречи.
- Что теперь? - вяло спросил Алекс, посмотрев на друга глазами побитой собаки. - Забудем о нашей затее и
поищем более подходящую для экспедиции тему?
- Рано сдаешься. Не ожидал от тебя такой слабости - Джек криво усмехнулся, смерив собеседника
презрительным взглядом. - Куда исчез былой энтузиазм? Сражение проиграно, но исход войны пока
остается неизвестным.
- Но без финансирования...
- Деньги будут! - решительно заявил парень, откинув со лба темную кудрявую прядь. - И нам их даст
профессор Элеот Стронг. Вот увидишь. Нужно только еще немного поработать над темой. Совсем
чуть-чуть...
Он стоял посреди погруженного в полумрак холла и молча смотрел на цветную фреску, занимавшую едва
ли не пол стены над камином. Кровавое побоище на небесах, описанная в легендах война ангелов... Он
часто замирал в этой неподвижной позе, заложив свободную от трости руку за спину, и внимательно
изучал давно известные ему очертания древнего изображения.
- Крылатые люди сошли на землю, чтобы спрятать здесь свое сокровище, - едва слышно прошептали его
губы, изогнувшись в странной улыбке, от которой повеяло могильным холодом. - Сокровище...
Негромкий женский голос отвлек его от созерцания фрески. Профессор резко обернулся всем корпусом и,
чуть прихрамывая, двинулся на зов черноглазой девушки, появившейся в дверях холла. Она что-то сказала
ему по-китайски, слегка склонив голову в почтительном поклоне. Он ответил ей на том же языке без
малейшего акцента.
Северная Аляска.
Год 1897. Салун "Адель".
Год 1897. Салун "Адель".
Глава 3.
Майкл сидел за одним из игорных столов со скучающим видом и уныло смотрел на крутящийся барабан.
Его не сильно вдохновляла игра. Он делал мелкие ставки и молча выслушивал произносимый крупье
вердикт. Иногда ему везло, но и это обстоятельство не сильно меняло безразличный настрой уставшего от
местной жизни человека.
Он прибыл сюда шесть месяцев назад, полный решимости приумножить на богатых золотом землях
Аляски свое и без того не малое состояние. Да только все оказалось гораздо сложней, чем рисовало его
взбудораженное газетными статьями воображение. Местные условия мало напоминали те, в которых он
вырос. Северная природа даже летом казалась холодной и капризной, как взбалмошная женщина. То
солнце, то дождь, то назойливые стаи комаров омрачали и без того паршивые условия жизни в небольшом
городке старателей, где поселился вновь прибывший искатель удачи - мистер Майкл Блэйк.
Лишенное цивилизации лето не принесло желанного результата. Финансовое состояние, унаследованное
Майклом от отца, не только не увеличивалось, оно начинало постепенно таять. Азартные игры, хорошая
выпивка и красивые женщины стоили ему не малых денег. Да еще и содержание нанятых на работу
людей... жилье, снаряжение, собаки... все это тянуло соки из его кошелька, постепенно придавая его
хозяину худой и бледный вид. Майкл сильно отощал за время своих злоключений на "золотой земле". Его
серые глаза провалились, став тусклее, а большой, вечно растянутый в довольной улыбке рот, улыбался
теперь гораздо реже. Кожа на лице и руках загрубела, все чаще ныла не привычная к тяжелой работе
поясница. Но, несмотря на все лишения, Майкл продолжал торчать в этом опостылевшем ему краю, не
желая смириться с явной неудачей своего безрассудного мероприятия. Сестра предупреждала...
Вспомнив о Мэри Джейн, он криво усмехнулся. Его взор бесцельно блуждал по зеленому сукну стола, то и
дело натыкаясь на летящий по кольцу рулетки белый шарик.
"И что я здесь, собственно забыл?" - пронеслось в его белокурой голове, когда крупье после очередной
остановки барабана провозгласил выигрышные номера. Он ставил не на них.
Майкл поднялся с места и направился к барной стойке, желая промочить пересохшее горло. Игра за столом
продолжалась, никто не обратил внимания на его уход. Обутые в мокасины люди что-то живо обсуждали,
делали ставки, вздыхали и охали, наблюдая за мелькающими перед их глазами цифрами. Красное и черное
сливалось в одну линию, притягивая их взоры и заставляя замирать сердца в ожидании. Когда-то и
Майклу все это было интересно, когда-то... но не теперь.
Заказав стакан виски, он залпом осушил его и шумно выдохнул, слегка поморщившись. Из задней комнаты
доносились звуки скрипки, краем глаза он заметил несколько пар, которые кружились в вальсе по
дощатому полу.
"Как же все-таки скучно", - фраза вспыхнула в мозгу, как лампочка, и тут же погасла, уступив место
безразличию.
Скрипнула входная дверь, и на пороге салуна появился силуэт одетого в меховую парку человека. Его
плечи были припорошены снегом, а проникший в помещение морозный воздух белым облаком окутал его
невысокую фигуру. По рыжей шапке с черными наушниками, которые свободно болтались вдоль худого
вытянутого лица нового посетителя, Майкл сразу узнал своего закадычного приятеля Шона. Редкая
всклокоченная бородка обрамляла подбородок мужчины, а внимательный взгляд маленьких цепких глаз
скользил по интерьеру, попеременно выхватывая из него лица присутствующих.
В холодные зимние дни, скрытые под пологом полярной ночи, салуны были единственным достойным
местом для времяпрепровождения закончивших работу старателей. Зимние... До ее календарного
наступления еще несколько недель, но вокруг все давно побелело от снега, на улице господствует
тридцатиградусный мороз, а реки и озера покрыты толстым слоем льда. Теперь по ним можно
передвигаться как по проложенным услужливой природой дорогам. Вот только услужливость эта больше
походит на безысходность, а от дикого холода ломят бока и трескается кожа. Но Майкл не привык
жаловаться.
Шон приблизился к нему и загадочно прошептал, оглядываясь украдкой по сторонам:
- Я нашел золото!
- Да неужели? - его друг заказал очередную порцию Виски. - И где? В сугробе? - он криво усмехнулся,
рассматривая содержимое поставленного перед ним стакана.
- Я уже говорил тебе раньше, - не меняя тона, ответил собеседник. - Помнишь? Про того индейца. Когда
он пьян, его язык работает гораздо лучше, чем обычно.
- Угу, - Майкл сделал глоток, задумчиво глядя на друга. - Работает... отрабатывает халявную выпивку. И
много сказок наплел тебе этот краснокожий?
- Ты не понял, - маленькие глазки Шона блеснули торжественным огнем. - Это настоящее сокровище. Есть
легенда...
- И давно ты начал верить в легенды? - бровь Майкла выразительно изогнулась, но выражение лица
по-прежнему оставалось скучающим.
- В эту и ты поверишь, - самодовольная улыбка растянула губы мужчины. - Индейцы глупы и суеверны, но
они хорошо знают местные земли, а так же умеют отличить золото от малоценной ерунды. Особенно
теперь, после знакомства с цивилизованными людьми, - самодовольная улыбка сменилась презрительной,
и адресована она была явно не соотечественникам говорившего.
Майкл продолжал медленно пить, скептически поглядывая на друга.
- Там золото, - темные глаза Шона вновь вспыхнули. То ли отблески горящего в керосинке огонька были
тому причиной, то ли внутреннее состояние этого человека, весь внешний облик которого источал
предвкушение чего-то грандиозного. Он нетерпеливо ерзал на жестком табурете, слегка раскачивая его. -
Много золота... Там настоящая сокровищница.
- Это тебе пьяный индеец рассказал? - Майкл жестом потребовал еще выпивки, он и сам, похоже,
вознамерился как следует надраться этим вечером.
- Нам понадобятся люди, чтобы разведать обстановку, - пропустив мимо ушей реплику друга, продолжал
бородач. - Люди, собаки, оборудование и продовольственные запасы.
- Забудь об этом.
- И еще теплая одежда, палатки...
- Я сказал, - Майкл повысил голос. - Забудь!
- Только после того, как ты посмотришь на это, - Шон хитро улыбнулся в пепельно-русую бороду и достал
из кармана небольшой золотой слиток прямоугольной формы.
Не песок, не уродливый самородок, а гладкий сверкающий слиток с геометрически ровными гранями.
Прикрыв рукой от посторонних взглядов, он протянул его собеседнику.
- Это всего лишь незначительное подтверждение слов пьяного в стельку индейца, который, кстати, за
хорошую плату готов нарушить табу и отвести нас к месту, где таких вот штучек, - Шон ласково посмотрел
на слиток, будто тот был прекрасной женщиной, а не неодушевленным предметом. - Очень много.
- Нам понадобятся люди, - в голосе Майкла зазвучал неподдельный интерес, его тусклые серые глаза вновь
засияли, в них появился азарт.
- А я о чем? - Шон бережно убрал предмет обсуждения обратно в карман и с деловым видом произнес,
обращаясь к бармэну: - Двойную порцию мне, Бэн! Мне и моему лучшему другу Майклу!
Майкл сидел за одним из игорных столов со скучающим видом и уныло смотрел на крутящийся барабан.
Его не сильно вдохновляла игра. Он делал мелкие ставки и молча выслушивал произносимый крупье
вердикт. Иногда ему везло, но и это обстоятельство не сильно меняло безразличный настрой уставшего от
местной жизни человека.
Он прибыл сюда шесть месяцев назад, полный решимости приумножить на богатых золотом землях
Аляски свое и без того не малое состояние. Да только все оказалось гораздо сложней, чем рисовало его
взбудораженное газетными статьями воображение. Местные условия мало напоминали те, в которых он
вырос. Северная природа даже летом казалась холодной и капризной, как взбалмошная женщина. То
солнце, то дождь, то назойливые стаи комаров омрачали и без того паршивые условия жизни в небольшом
городке старателей, где поселился вновь прибывший искатель удачи - мистер Майкл Блэйк.
Лишенное цивилизации лето не принесло желанного результата. Финансовое состояние, унаследованное
Майклом от отца, не только не увеличивалось, оно начинало постепенно таять. Азартные игры, хорошая
выпивка и красивые женщины стоили ему не малых денег. Да еще и содержание нанятых на работу
людей... жилье, снаряжение, собаки... все это тянуло соки из его кошелька, постепенно придавая его
хозяину худой и бледный вид. Майкл сильно отощал за время своих злоключений на "золотой земле". Его
серые глаза провалились, став тусклее, а большой, вечно растянутый в довольной улыбке рот, улыбался
теперь гораздо реже. Кожа на лице и руках загрубела, все чаще ныла не привычная к тяжелой работе
поясница. Но, несмотря на все лишения, Майкл продолжал торчать в этом опостылевшем ему краю, не
желая смириться с явной неудачей своего безрассудного мероприятия. Сестра предупреждала...
Вспомнив о Мэри Джейн, он криво усмехнулся. Его взор бесцельно блуждал по зеленому сукну стола, то и
дело натыкаясь на летящий по кольцу рулетки белый шарик.
"И что я здесь, собственно забыл?" - пронеслось в его белокурой голове, когда крупье после очередной
остановки барабана провозгласил выигрышные номера. Он ставил не на них.
Майкл поднялся с места и направился к барной стойке, желая промочить пересохшее горло. Игра за столом
продолжалась, никто не обратил внимания на его уход. Обутые в мокасины люди что-то живо обсуждали,
делали ставки, вздыхали и охали, наблюдая за мелькающими перед их глазами цифрами. Красное и черное
сливалось в одну линию, притягивая их взоры и заставляя замирать сердца в ожидании. Когда-то и
Майклу все это было интересно, когда-то... но не теперь.
Заказав стакан виски, он залпом осушил его и шумно выдохнул, слегка поморщившись. Из задней комнаты
доносились звуки скрипки, краем глаза он заметил несколько пар, которые кружились в вальсе по
дощатому полу.
"Как же все-таки скучно", - фраза вспыхнула в мозгу, как лампочка, и тут же погасла, уступив место
безразличию.
Скрипнула входная дверь, и на пороге салуна появился силуэт одетого в меховую парку человека. Его
плечи были припорошены снегом, а проникший в помещение морозный воздух белым облаком окутал его
невысокую фигуру. По рыжей шапке с черными наушниками, которые свободно болтались вдоль худого
вытянутого лица нового посетителя, Майкл сразу узнал своего закадычного приятеля Шона. Редкая
всклокоченная бородка обрамляла подбородок мужчины, а внимательный взгляд маленьких цепких глаз
скользил по интерьеру, попеременно выхватывая из него лица присутствующих.
В холодные зимние дни, скрытые под пологом полярной ночи, салуны были единственным достойным
местом для времяпрепровождения закончивших работу старателей. Зимние... До ее календарного
наступления еще несколько недель, но вокруг все давно побелело от снега, на улице господствует
тридцатиградусный мороз, а реки и озера покрыты толстым слоем льда. Теперь по ним можно
передвигаться как по проложенным услужливой природой дорогам. Вот только услужливость эта больше
походит на безысходность, а от дикого холода ломят бока и трескается кожа. Но Майкл не привык
жаловаться.
Шон приблизился к нему и загадочно прошептал, оглядываясь украдкой по сторонам:
- Я нашел золото!
- Да неужели? - его друг заказал очередную порцию Виски. - И где? В сугробе? - он криво усмехнулся,
рассматривая содержимое поставленного перед ним стакана.
- Я уже говорил тебе раньше, - не меняя тона, ответил собеседник. - Помнишь? Про того индейца. Когда
он пьян, его язык работает гораздо лучше, чем обычно.
- Угу, - Майкл сделал глоток, задумчиво глядя на друга. - Работает... отрабатывает халявную выпивку. И
много сказок наплел тебе этот краснокожий?
- Ты не понял, - маленькие глазки Шона блеснули торжественным огнем. - Это настоящее сокровище. Есть
легенда...
- И давно ты начал верить в легенды? - бровь Майкла выразительно изогнулась, но выражение лица
по-прежнему оставалось скучающим.
- В эту и ты поверишь, - самодовольная улыбка растянула губы мужчины. - Индейцы глупы и суеверны, но
они хорошо знают местные земли, а так же умеют отличить золото от малоценной ерунды. Особенно
теперь, после знакомства с цивилизованными людьми, - самодовольная улыбка сменилась презрительной,
и адресована она была явно не соотечественникам говорившего.
Майкл продолжал медленно пить, скептически поглядывая на друга.
- Там золото, - темные глаза Шона вновь вспыхнули. То ли отблески горящего в керосинке огонька были
тому причиной, то ли внутреннее состояние этого человека, весь внешний облик которого источал
предвкушение чего-то грандиозного. Он нетерпеливо ерзал на жестком табурете, слегка раскачивая его. -
Много золота... Там настоящая сокровищница.
- Это тебе пьяный индеец рассказал? - Майкл жестом потребовал еще выпивки, он и сам, похоже,
вознамерился как следует надраться этим вечером.
- Нам понадобятся люди, чтобы разведать обстановку, - пропустив мимо ушей реплику друга, продолжал
бородач. - Люди, собаки, оборудование и продовольственные запасы.
- Забудь об этом.
- И еще теплая одежда, палатки...
- Я сказал, - Майкл повысил голос. - Забудь!
- Только после того, как ты посмотришь на это, - Шон хитро улыбнулся в пепельно-русую бороду и достал
из кармана небольшой золотой слиток прямоугольной формы.
Не песок, не уродливый самородок, а гладкий сверкающий слиток с геометрически ровными гранями.
Прикрыв рукой от посторонних взглядов, он протянул его собеседнику.
- Это всего лишь незначительное подтверждение слов пьяного в стельку индейца, который, кстати, за
хорошую плату готов нарушить табу и отвести нас к месту, где таких вот штучек, - Шон ласково посмотрел
на слиток, будто тот был прекрасной женщиной, а не неодушевленным предметом. - Очень много.
- Нам понадобятся люди, - в голосе Майкла зазвучал неподдельный интерес, его тусклые серые глаза вновь
засияли, в них появился азарт.
- А я о чем? - Шон бережно убрал предмет обсуждения обратно в карман и с деловым видом произнес,
обращаясь к бармэну: - Двойную порцию мне, Бэн! Мне и моему лучшему другу Майклу!
12 февраля. Россия.
Город Великий Новгород.
Наши дни...
Город Великий Новгород.
Наши дни...
Глава 4.
Густая алая жидкость медленно струилась вниз, постепенно заливая дно хрустальной рюмки. Когда
емкость была заполнена до половины, Ева отставила в сторону пачку томатного сока и, положив на стол
большой охотничий нож, отправилась на кухню. Хлопнула дверца холодильника, раздался звон
потревоженного стекла, слившийся с цокотом высоких каблуков ее домашних туфлей. Она вернулась в
комнату, держа в руках нераспечатанную бутылку водки и маленькое блюдце с пирожным, по верх
которого была воткнута одна единственная свеча. Щелкнула зажигалка, и крошечный огонек осветил
верхнюю часть приготовленного десерта. Какое-то время Ева молча смотрела на колыхающееся от
сквозняка пламя, потом отставила пирожное подальше от не заклеенного на зиму окна, водрузив на его
место в центре стола водку. Она вскрыла ее при помощи ножа и, продолжая использовать это подручное
средство, принялась готовить "Кровавую Мэри". Бесцветная струя лениво текла по острому блестящему
лезвию в рюмку, покрывая ее багряное содержимое слоем прозрачной жидкости. Когда процесс был
завершен, Ева аккуратно протерла нож и бережно уложила его в ящик письменного стола.
Она вернула назад одинокое пирожное с тускло горящей свечей, поставила рядом только что созданный
коктейль и, спустив на пол использованные для его приготовления ингредиенты, задумчиво проговорила:
- С днем рождения, Еванжелина.
Слабая улыбка тронула ее губы, слегка подняв опущенные уголки вверх. Огонек беспокойно закачался,
угрожая погаснуть. Именинница, не долго думая, помогла ему в этом, задув свечу.
Она залпом выпила "Кровавую Мэри" и, вернув опустевшую рюмку на стол, вновь принялась наполнять ее
соком.
В комнате было тихо, лишь размеренное жужжание компьютера, да доносящаяся из уличного кафе музыка,
нарушали повисшую тишину. Одетая абсолютно не по праздничному, Ева сидела за столом в гордом
одиночестве и пила. Точнее напивалась. Методично, планомерно... рюмку за рюмкой. Она то доставала из
ящика нож, то снова убирала его, каждый раз протирая полотенцем. Иногда ее темные блестящие глаза
останавливались на резной рукоятке с крошечной гравировкой, золотистая лента которой тянулась по
краю. Она снова и снова перечитывала эти слова, и в зрачках ее, больших и черных, что-то вспыхивало,
но тут же снова исчезало, утонув в бездонной темноте. "Живи настоящим" гласила надпись, доставшаяся
ей по наследству от родителей вместе с большим охотничьим ножом. Когда-то он принадлежал отцу.
- Живу, - отозвалась Ева на беззвучное наставление отцовского ножа, и выпила одним махом четвертую
рюмку "Кровавой Мэри".
Сознание все еще оставалось чистым, алкоголь не вступил пока в свои законные права. Именинница
поднялась с кресла и, толкнув его к компьютеру, побрела в сторону стоящего у стены мольберта. Подойдя
ближе, она уперлась руками в деревянную рейку, служившую подставкой для кистей, и уставилась на свою
незаконченную картину, от которой пахло свежими маслеными красками. Впрочем, этими красками пахло
везде в ее доме.
Темный мужской силуэт замер в стремительном рывке, словно желал покинуть холст и выбраться на
свободу, нарушив законы материального мира. Ева смотрела на результат своего творчества так, как
смотрят на незыблемую данность. Ни восхищения, ни разочарования не было в ее загадочно мерцающих в
полумраке комнаты глазах. Она внимательно оглядела распахнутые черные крылья изображенного
персонажа, потом перевела взор на хрупкую голубую розу, лепестки которой как будто излучали свет.
Свет, наполнявший ее сердце могильным холодом.
Она рисовала крылатых существ всегда. С той самой минуты, как взяла в руки карандаш. Они
преследовали ее во снах, они стали ее личной драмой и личной отдушиной. Они были единственными
посетителями ее одинокой обители. Ева никого не приглашала сюда. Когда-то она жила с бабушкой. Но
старость взяла верх над жизнелюбием, и бабушка, оставив внучке квартиру, отправилась в мир иной
следом за давно погибшими в горах родителями девочки. Потом была еще неудачная попытка замужества,
дружеских встреч и чего-то еще... такого обыденного и неважного. Весь этот устоявшийся жизненный
уклад стремился разрушить ее внутренний мир, убить фантазии, а ведь без них она и сама мертва.
"Живи настоящим"... с рукоятки длинного острого ножа на нее взирало немое отцовское напутствие. И Ева
жила. Сделав выбор в пользу себя настоящей, она перестала примерять чужие маски, которые были
способны придать ей черты нормального человека: такого же, как и все, обычного и понятного для многих.
Она жила в своей маленькой квартирке на последнем этаже девятиэтажного дома. Рисовала странные
картины и наслаждалась тем, что никому и ничего не надо больше объяснять. Работая иллюстратором
детских книг, Ева большую часть времени проводила за компьютером, иногда выезжая на встречи с
издателями в Питер или Москву. Ее все устраивало. И даже эти молчаливые дни рождения нравились ей
гораздо больше, чем шумные банкеты.
Оторвав взгляд от картины, именинница вновь вернулась к столу. На улице шел снег и белые пушистые
снежинки медленно падали по ту сторону стекла. Она подняла голову и посмотрела в окно. Немного
подумав, Ева накинула на плечи теплый пуховый платок и подошла к балконной двери. Повернув ручку,
она вышла на свежий морозный воздух, очутившись в мгновение ока между домашним теплом и вечерней
зимней стужей. Носки ее черных туфлей утонули в рыхлом снегу, толстый слой которого покрывал плиту.
Ева плотнее закуталась в платок и, запрокинув назад голову, прикрыла глаза. Под громкие звуки летящей
из кафе мелодии, именинница наслаждалась прохладным ветром, его порывистые прикосновения бережно
ласкали ее лицо и теребили заколотые на затылке волосы. Их тонкие пряди, выбившись из прически,
щекотали виски и лоб молодой женщины. А крошечные снежинки, падающие с темного неба, водили
вокруг нее праздничные хороводы.
- Привет, - услышала она совсем близко.
Длинные ресницы вспорхнули, как птицы. Именинница повернулась на голос и замерла. Свесив длинные
ноги с соседнего балкона, в нескольких метрах от нее сидел человек... со сложенными за спиной
крыльями. Он был одет во все черное: длинный плащ с капюшоном, перчатки, высокие сапоги... В руках
этот странный тип держал маску, на выпуклых боках которой играл свет от плотно зашторенного окна. Две
больших вытянутых прорези на ее поверхности горели красным огнем, словно глаза Дьявола.
" Начинается... - без тени удивления подумала Ева. - Пожалуй, следует еще немного выпить".
Игнорируя собеседника, она повернулась на каблуках и шагнула обратно в комнату.
- Может, чашкой кофе угостишь? - спросил незнакомец, не желая так просто отставать.
- Одна чашка кофе, - на ходу проговорила женщина. - И одно пирожное. Я все равно не люблю сладкое...
Глава 5.
Ева задумчиво смотрела на слабые метаморфозы с темным напитком, который начал медленно закипать в
маленькой металлической кофеварке.
- Ты хорошо рисуешь, - услышала она за своей спиной и обернулась.
Гость стоял в дверях кухни. Сложенный точно гармошка капюшон его длинного плаща мирно покоился на
широких плечах, обтянутых эластичной тканью, которая бликовала при любом мимолетном движении
хозяина. На вид ему было лет двадцать пять или около того. Черные блестящие локоны с тонкими белыми
прядями, пронизывающими всю массу волос, подобно серебристому дождю, оттеняли светлую кожу его
лица, прокладывая по щекам длинные тени. Две тонкие косички, берущие начало по бокам высокого лба,
уходили назад, вероятно, соединяясь чем-то на затылке. Но, к сожалению, Ева не видела своего гостя со
спины, и следовательно, не могла оценить всю изысканность и утонченность его оригинальной по
земным меркам прически. Но кое-что она заметила. Вернее эту часть лица своего ночного визитера не
заметить она попросту не могла. У него были необычайно красивые, глубоко посаженные глаза, от цвета
которых замирало сердце. Не синий, не зеленый, не серый и не карий... у крылатого незнакомца были
угольно черные зрачки, тонувшие в ярко фиолетовой радужке. Так непривычно и так красиво... Он явно
понравился ей. Настолько явно, что она даже не пыталась противиться его присутствию, как это бывало с
другими...
Немного подумав, мужчина шагнул вперед, предусмотрительно пригнув голову, чтобы избежать
болезненного соприкосновения с дверным косяком.
"Сто девяносто... или два?" - промелькнуло в голове молодой женщины, которая безуспешно пыталась
вспомнить точную высоту стандартного дверного проема, дабы вычислить рост своего вечернего
посетителя.
Плита противно зашипела, сообщив тем самым о безнадежно залитой конфорке. Резко обернувшись, Ева
подхватила кофеварку и, тихо выругавшись, поставила ее на стол. Она потянулась за кружкой, не обращая
внимания на гостя, который в данный момент был занят своими сложенными за спиной крыльями. Они, в
отличие от него самого, наотрез отказывались от посещения кухни. И не мудрено. Верхняя часть крыльев
практически касалась потолка, когда мужчина передвигался по квартире. Как ему удалось протиснуться в
двустворчатую дверь между комнатой и коридором оставалось для хозяйки загадкой.
- Красивая картина, - снова заговорил необычный гость.
Он стоял, подпирая плечом белый косяк. Его длинные ноги, обутые в высокие черные сапоги с какими-то
непонятными серебристыми пряжками и нашивками, так и не переступили порог кухни. Было видно, что
пригибаться этот господин не очень-то любил. А может, просто считал подобное действие ниже
собственного достоинства? Ева решила мысленно не углубляться в эту тему. Она налила в чашку то, что
осталось от убежавшего напитка и, протянув кофе крылатому мужчине, сказала:
- Спасибо. Правда, она еще не закончена...
- Все равно впечатляет, - он улыбнулся, принимая из ее рук горячую кружку, над которой поднималась
тонкая струйка белого пара. - Только почему ты нарисовала голубую розу? Мне больше нравятся бордовые.
- На вкус и цвет... - уклончиво ответила женщина, продолжая выжидающе стоять напротив него. - Ты
загораживаешь мне проход. Может, вернемся в комнату?
- Конечно, - гость осторожно попятился, стараясь не пролить кофе. Когда опасная зона, ограниченная
угрожающе низкими косяками, была благополучно пройдена, он смог расслабиться. - Не очень то у тебя
здесь просторно.
- Для моих габаритов, - она усмехнулась, - вполне достаточно.
Он покачал головой, оценивая собеседницу взглядом, потом поднес к губам ароматный напиток, и с
удовольствием отпил.
- Спасибо за кофе, - поблагодарил мужчина, продолжая ее изучать.
Она была маленькой и хрупкой, словно девочка-подросток. Но округлые бедра и довольно большая грудь
красноречиво говорили о том, что период юности у этой особы давно сменился расцветом
женственности. Темные красно-каштановые волосы с выпавшими из прически прядями были заколоты на
затылке тонкой кисточкой золотистого цвета. Под пристальным взором незнакомца молодая женщина
почувствовала себя неуютно. Она плотнее стиснула укрывающий плечи платок и, отвернувшись,
рассеянно посмотрела на стоящий у стены мольберт.
- Не за что, - тихо пробормотала Ева.
- И все же о картине... - он проследил направление ее взгляда. - Тебе не кажется, что этот персонаж сильно
смахивает на меня?
Ева продолжала смотреть на результат своего творчества. Какое-то время она пребывала в задумчивости,
потом ответила, утвердительно кивнув:
- Да, есть что-то...
- Вот видишь! - глаза собеседника победно сверкнули. - Ты нарисовала меня, - он выждал
многозначительную паузу, затем продолжил: - А я люблю БОРДОВЫЕ розы.
- И что?
- Ну... - он чуть замялся. - Ты не могла бы исправить эту маленькую деталь?
Брови Евы поползли вверх, она несколько раз моргнула, потом негромко засмеялась.
- Что тебя так развеселило? - гость вопросительно смотрел на нее.
- Твоя детская непосредственность, - женщина подошла к мольберту и развернула стоящий на нем холст
обратной стороной.
- Детская? - его губы недовольно сжались. - Если перевести мой возраст на летоисчисление принятое у
вас, - в фиолетовых глазах загорелись торжественные огоньки. - То мне почти тысяча лет.
- Неужели? - она продолжала улыбаться. - В таком случае, ты неплохо сохранился. - Немного помолчав,
Ева добавила: - Я не стану менять цвет розы, - ее тон стал каким-то отстраненным, прежняя веселость
покинула его без следа. - Не стану, потому что на картине не ты.
- А кто? - гость снова пригубил кофе, от которого шел горьковатый аромат, заполнявший собой всю
погруженную в полумрак комнату.
- Ну... - Ева пожала плечами. - Кто-то другой.
- У тебя много знакомых, у которых за спиной крылья? - черная мужская бровь изогнулась в удивлении.
- Есть парочка, - ее лицо стало совсем мрачным.
- И кто они? - продолжал допытываться он.
- Не хочу о грустном, - собеседница вздохнула. Она немного постояла, о чем-то размышляя, потом
подошла к столу и, достав из-под него пачку сока и водку, сказала: - Ты не похож на них, и это главное.
Кстати, у меня сегодня день рождения. Не хочешь выпить за мое здоровье?
- Я пью, - он чуть приподнял кружку, демонстрируя ее собеседнице.
- А как насчет "Кровавой Мэри"?
- Что это такое? - в его необычных глазах появилось настороженное выражение.
- Коктейль, - просто ответила она. - Алкогольный коктейль.
- Хм, - мужчина посмотрел на кофе, потом на именинницу, и решительно произнес: - Наливай.
- Вот и славно, - Ева довольно улыбнулась. Она достала из серванта еще одну, более крупную рюмку и
принялась готовить обещанный напиток.
- Мое имя Грэндарион, или Грэн, как тебе больше нравится, - представился гость. Он медленно
расхаживал по комнате, изучая интерьер.
- Еванжелина, то есть Ева, - отозвалась собеседница. - Приятно познакомиться! - Она налила в рюмки
первое составляющее напитка и, открыв ящик письменного стола, достала оттуда большой охотничий нож.
Острое лезвие загадочно блеснуло в темноте, на его гладкой металлической поверхности отразились
кроваво красные пятна сока. - Ты очень милый, Грэн. Как ни странно...
- Почему странно? - он приблизился к ней и, осторожно опустив чашку на край столешницы, заглянул в
лицо.
- Просто, странно, - она инстинктивно отпрянула, плотнее запахнув все еще висящий на плечах платок. -
Я обещала тебе пирожное... - женщина подняла на него глаза. - Угощайся. - Ее маленькая рука придвинула
к гостю блюдце, на котором стоял украшенный одинокой свечкой десерт.
- Я не голоден, - ответил Грэн.
- Как хочешь, - именинница взяла нож и принялась осторожно наливать по его длинному лезвию водку,
которая тонкой струйкой стекала в рюмку, постепенно покрывая алую массу томатного сока.
- Любопытный процесс, - проговорил гость, с интересом наблюдая за ее действиями.
От неожиданности женские пальцы дрогнули, и прозрачная жидкость расцвела красными пятнами.
- Черт! - Ева бросила на него укоризненный взор темных блестящих глаз. - Ты не мог бы помолчать, пока я
не закончу. Этот "любопытный процесс" требует особого внимания.
Он кивнул, продолжая стоять рядом и смотреть на нее. Она чувствовала его взгляд своей кожей, и от этого
ей становилось как-то не по себе. Несмотря на то, что ее вечерний визитер был явно из другого теста,
нежели те, кого она знала ранее, его присутствие все-таки вносило нотки легкого беспокойства в ее
некогда меланхоличное настроение. Он ей нравился и настораживал одновременно.
Первая порция приготовленного Евой коктейля не произвела на Грэна никакого воздействия. Он осушил
рюмку и, повертев ее в руках, скептически заметил:
- Оригинальный вкус.
- Еще? - именинница снова потянулась к ножу.
- Можно.
Они пили за столом до тех пор, пока не закончился сок. Напиток с каждым последующим разом
приобретал все менее слоеный вид: руки его создательницу слушались плохо, и лезвие ножа то и дело
вздрагивало, безжалостно смешивая ингредиенты. Тосты за здоровье сменились тостами за знакомство,
потом за дружбу и, наконец, за отличный зимний вечер в теплой компании из двух человек, или почти
человек... Включенная Евой музыка создавала тихий фон их оживленной беседе. Минуты медленно текли,
подгоняемые стрелками больших настенных часов, а за окном продолжали падать хлопья пушистого
белого снега.
Серый пуховый платок уже давно висел на каретке стула. "Кровавая Мэри" сыграла свою роль,
одновременно разогрев кровь в жилах именинницы и развязав ее язык. Грэн пьянел медленней, чем она,
но все-таки пьянел.
- Странное ощущение, - проговорил он после очередной рюмки. - Меня как будто парит изнутри.
- Здесь душно, сними плащ, - предложила собеседница. - Или, если хочешь, я открою балкон.
Он отрицательно покачал головой, затем поднял правую руку и принялся что-то нажимать на жесткой
поверхности манжета, где, как и на сапогах, был вычерчен серебристый рисунок.
- Эта одежда должна автоматически регулировать температуру тела, - пояснил мужчина, заметив на себе
ее любопытный взгляд. - Может, сбились настройки?
Ева приподнялась на лежащих на столе локтях, и чуть потянулась вперед, желая лучше рассмотреть
переплетения тонких блестящих жгутов на его рукаве.
- Все в порядке, - Грэн был явно озадачен. - Не понимаю...
- Нужно еще выпить, - уверенно заявила она и, взяв со стола бутылку водки, плеснула то, что в ней
оставалось, в рюмку гостя. - Это прояснит рассудок.
- Думаешь? - он прищурился, глядя на ее раскрасневшееся от алкоголя лицо.
- Знаю! - она утвердительно кивнула, от этого длинные пряди выбившихся из прически волос упали на ее
лоб, полыхнув огненным цветом, это не ускользнуло от его внимания. Волосы этой женщины казались ему
особенно привлекательными. - Пей!
- А сок? - мужчина покосился в сторону пустой пачки с зелеными картонными боками.
- Кончился, - констатировала именинница, подарив грустный взгляд чуть помятой коробке. - Но можно
сходить в магазин... потом.
Грэн выпил и поморщился.
- Какая гадость, - проговорил он.
- Съешь пирожное, - заботливо предложила Ева.
- Оно тоже гадость? - в его голосе звучали нотки недоверия.
- Порядочная, - честно призналась она, осторожно пододвигая к нему блюдце. - Попробуй.
Гость откусил кусочек с видом человека, который попал на дегустацию дождевых червей. Женщина с
интересом наблюдала за тем, как меняется выражение его лица. Распробовав угощение, Грэн улыбнулся.
Красивая широкая улыбка на его скуластом лице выглядела такой по-детски открытой, что Ева невольно
залюбовалась своим гостем, в очередной раз мысленно отметив, насколько он отличен от ее прежних
знакомых. Их спины тоже венчали огромные крылья, и они тоже посещали ее в ночные часы, но вместе с
ними приходили ужас и отчаянье. А этот... этот экземпляр принес с собой хорошее настроение и какую-то
особую атмосферу. Большая редкость для дня рождения одинокой женщины, которая давно оставила
привычку приглашать в свой дом гостей.
Подпирая руками подбородок, Ева с умилением смотрела на Грэна и улыбалась.
- Вкусно, - доев пирожное, сообщил он.
- Угу, - она кивнула.
- Но мне все равно как-то жарковато.
- Конечно! - понимающе проговорила собеседница. - Ты бы еще шубу надел. Снимай плащ! Если алкоголь
не помогает, значит, ты просто спарился. Раздевайся! - слова прозвучали как приказ.
- Это сложно, - Грэн покосился на возвышающиеся за спиной крылья. - Скафандры такого типа снимаются
в особых условиях.
- Скафандры?! - Ева вскочила на ноги, и дотронулась до его одежды. - Как интересно. А я думала, что это
обычные вещи.
На ощупь плащ оказался мягким и гладким. Материал, из которого он был сделан, отдаленно напоминал
очень тонкую, хорошо выделанную кожу.
- Я помогу тебе, если хочешь, - предложила она, потянувшись к серебристой молнии на его груди.
- Ну, хорошо, - сказал мужчина, перехватив ее ладонь. - Помоги распаковать крылья, с остальным я и сам
справлюсь.
Он чуть сжал ее пальцы, легко погладив их. Ева резко отдернула кисть и, обойдя неровной походкой
собеседника, остановилась за его спиной:
- Что мне делать? - спросила она.
- Просто стяни с них покрытие, когда я скажу.
- Как пожелаешь.
Освободить этого мужчину от его эластичной экипировки оказалось не таким уж и простым делом.
Провозившись минут тридцать, они наконец достигли намеченной цели. Тонкая пленка, ранее
обволакивающая крылья теперь лежала на соседнем кресле рядом с плащом и перчатками. Оставшись в
серебристо-серой водолазке и черных, закованных в сапоги штанах, Грэн почувствовал себя гораздо
удобней. Разуваться он наотрез отказался, как и избавляться от оставшейся одежды, сославшись на резкое
улучшение своего физического состояния.
- Как хочешь, - сказала Ева. Она по-прежнему стояла позади него и с благоговейным выражением лица
поглаживала бархатистую поверхность его больших, сложенных за спиной крыльев. - Какие мягкие, -
прошептала она еле слышно.
Мужчина шумно вздохнул и резко обернулся к ней.
- Нравятся? - спросил он.
- Да, - она кивнула, улыбаясь.
- Когда-то и у тебя такие были, - многозначительно произнес гость, его губы сложились в загадочную
улыбку, а фиолетовые глаза заблестели ярче. - Помнишь?
- Издеваешься? - Ева обиженно насупилась, отступив от него на шаг.
- Вовсе нет, - он не отводил он нее пытливого взгляда. - Именно поэтому я здесь. Ты такая же, как и я. Ты
когда-то была КРЫЛАТОЙ...
- Хм, - она погладила свой подбородок, раздумывая над его словами. - Ладно. Подожди минутку. У меня в
холодильнике с Нового года остался недопитый коньяк. Без алкогольной поддержки я подобные темы
обсуждать не могу.
- Хорошо, - Грэн пожал освобожденными от верхней одежды плечами. - А кофе еще будет?
- Для тебя, конечно, - она улыбнулась и, слегка пошатываясь, направилась к двери. - Все, что пожелаешь,
мой крылатый друг. Все, что пожелаешь...
Глава 6.
Ева сидела на тахте, сложив ноги по-турецки, и смотрела на расплывающиеся контуры интерьера
собственной ярко освещенной квартиры. Кто и когда догадался зажечь люстру, она не могла вспомнить.
Да и разве важно это было теперь? Мягкий и очень приятный голос Грэна рассказывал ей о далеком
прошлом, которого она, естественно, не помнила, а он, как выяснилось, отлично знал. Верила ли ему
порядком опьяневшая, но все еще неплохо соображающая женщина? Отчасти.
Она любила фантастику, читала и даже иллюстрировала сказки. Ее впечатлительная натура была склонна
верить во все эти нереальные истории! Не просто верить, а жить ими, погружаться в их сюжеты, как
погружаются в альтернативную реальность, называемую таким простым и одновременно непонятным
словосочетанием "внутренний мир человека". Каждый вкладывает в это понятие свой смысл. Вот и она
считала свою маленькую вселенную, где, будто звездные системы, вращались ее идеи, образы, мысли ...
где обитали создаваемые ее воображением персонажи и оживали самые дерзкие и самые невозможные
мечты, вполне имеющей право на существование. Пусть негласное и очень интимное... но все-таки
существование. Это была ее личная, никому не доступная сказка. Так почему теперь не поверить в
небылицы, которыми с таким энтузиазмом пытается накормить ее крылатый визитер?
- Я была ангелом? - поймав "за хвост" последнюю его фразу, переспросила Ева.
- Нет, но выглядела почти так же, как у вас на Земле изображают этих существ, - пояснил Грэн.
- У нас? - она взболтала темное и давно остывшее содержимое стоящей возле ее ног чашки и, вдохнув его
коньячно-кофейный аромат, перевела чуть затуманенный взгляд на лицо распластавшегося по тахте
собеседника. Он лежал на спине и смотрел на нее. Его прекрасные, бархатистые крылья напоминали
пронизанное тонкими твердыми прожилками покрывало.
- Я имел в виду у людей.
- А ты кто будешь? Демон что ли? - она прищурилась, пытаясь сфокусироваться, чтобы лучше разглядеть
выражение его красивого лица.
- О! Нет, конечно! - Грэндарион громко рассмеялся, и его раскатистый смех полетел по комнате,
отскакивая от стен, будто был чем-то материальным. Таким, как мяч, например.
Ева на мгновение зажмурилась и тряхнула головой, стараясь отогнать наваждение. Алкоголь все-таки
оказал свое разлагающее воздействие на ее рассудок, и это, к сожалению, следовало признать как факт.
- А кто? - спросила она, поднеся к губам кофе. - Инопла... инопланетянин? - сложное слово далось ей не
сразу и с большим с трудом.
- Именно.
- Грэн, - она сделала паузу, собираясь с мыслями. - Я, наверное, что-то упустила. Напомни, пожалуйста,
зачем ты здесь и что тебе надо от меня? Исключая бесплатную лекцию о прошлых жизнях.
- На самом деле, увидев картину, я подумал, что ты хоть что-нибудь помнишь... - в его голосе зазвучали
грустные нотки.
- Ни черта не помню, - не менее грустно призналась она, отчаянно замотав головой, отчего ее и без того
разболтавшиеся волосы практически совсем рассыпались.
Он на минуту потерял дар речи, заворожено глядя на огненные блики, играющие в этих темных волосах,
которые теперь, при ярком свете, казались ему насыщенно-вишневыми.
- Но мне интересно, - продолжала Ева. - Расскажи о своих целях!
- Я прибыл сюда, чтобы найти семь человек, каждый из которых когда-то очень-очень давно был
крылатым и принадлежал к моей расе. Но однажды им пришлось совершить полет на эту маленькую
планету, где их ожидала... - он печально вздохнул, после чего трагически закончил, - неминуемая
погибель!
- Почему неминуемая? И зачем они, вообще, сюда явились? - ее тон стал философским, а глаза
отстраненными и непроницаемо черными, как космические дыры.
- Это очень долгая история, - начал мужчина, приподнимаясь на локтях.
- А разве мы куда-то спешим? - она улыбнулась ему так обворожительно, что Грэн невольно сглотнул,
ощутив странное покалывание во всем теле.
- Ну... - он замялся.
- Я слушаю тебя внимательно, мой крылатый друг. Итак... все началось давным-давно. Кстати, когда
именно?
- Чуть больше тысячи лет назад.
- Еще до твоего рождения?
- Да.
- Откуда тогда ты все это знаешь?
- Из достоверного источника.
- Ладно, продолжай, - Ева пригубила содержимое своей кружки, искоса поглядывая на собеседника.
- Наша семья была очень богата и уважаема. И все благодаря гигантской межгалактической корпорации,
которую создал мой старший брат. Он был великолепен: красив, умен, образован... Он был неподражаем...
- Эталон, одним словом, - насмешливо подытожила она.
- Именно, - черные брови мужчины чуть заметно сдвинулись, а удивительные, ярко-фиолетовые глаза
недовольно сверкнули. Он явно не разделял ее ироничного настроения.
- Такой же, как ты? - Ева откровенно подтрунивала над ним.
- Нет, - серьезно ответил Грэн. - Гораздо старше. Ведь было это, как ты верно заметила, очень давно.
- Он сейчас, наверное, уже старик? - продолжала рассуждать собеседница, - Хотя нет... Я совсем забыла:
вы ведь отлично сохраняетесь. Как мумии почти...
- Мумии мертвы! А мы... - Он внезапно запнулся и с печальным вздохом проговорил: - Впрочем, ты в
чем-то права. Мой брат погиб еще до моего рождения, - Грэн пристально посмотрел на женщину, уголки
губ которой выгнулись в противоположную насмешке сторону, придав ее лицу расстроенное выражение.
- Мне жаль...
- Такое случается, - отозвался он.
- Да... я знаю, - Ева произнесла это так, что он понял: она, действительно, ЗНАЛА.
- С этого печального события все и началось. Вернее, чуть ранее, - заговорил крылатый гость, нарушая
повисшую паузу. - Был у моего брата друг, прекрасный друг, такой, каких на свете мало. Они с детства
дружили, вместе учились, вместе влипали во всевозможные истории... Вместе увлекались научными
экспериментами и придумывали разные любопытные штучки, одна из которых легла в основу той самой
корпорации. Но их пути разошлись, и брат нашел себе другого компаньона, - он немного помолчал, будто
взвешивал свои последующие слова, после чего выпалил их на одном дыхании: - Дальше все случилось на
удивление банально. Жена его - Клэролис, влюбилась в моего бедного родственника, и ее мстительный
муж устроил конкуренту скоропостижную кончину. Все выглядело как несчастный случай. Корабль моего
брата взорвался, якобы, из-за внутренней неисправности. Но это ложь! Во всем повинен его проклятый
компаньон и его глупая супруга.
- Мелодрама просто-таки, - пробормотала Ева себе под нос, дослушав пламенную речь собеседника до
конца. Чуть громче она добавила: - А что с ней стало? С женой.
- Понятия не имею, - Грэн пожал плечами. - Может, и ее убил из ревности. Хотя вряд ли, он очень
трепетно относится к своей собственности. Жена и дочь для него красивые куклы, он не лишит себя
удовольствия любоваться ими, как музейными экспонатами. Это же АСВЕНТАЛЬ!
- Ас-вен-таль, - она произнесла это имя по слогам, перекатывая его во рту, словно леденец. Холодный
леденец с чуть горьковатым привкусом. - Дочь? - словно очнувшись, спросила женщина.
- Да... - собеседник поморщился. - Всем известно, что он обожал свое малолетнее чадо. Наверняка растил
достойную замену очаровательной, но ветреной Клэр.
- Замену? - Ева не поняла, ее длинные ресницы удивленно заморгали.
- Этот тип самодур и извращенец, - губы мужчины скривились в презрительной усмешке.
- А эта информация, - она внимательно посмотрела на него, - все из того же достоверного источника?
- Какая разница?! - Кулаки Грэна непроизвольно сжались, а на лице заходили желваки. - Он лишил моего
брата жизни, а мою семью принадлежащей ей по праву наследования корпорации. Моя мать была
вынуждена бежать, бросив все. У нее не хватило бы сил тягаться с таким расчетливым злодеем. И это
далеко не полный список всех его "заслуг". АСВЕНТАЛЬ и ЗЛО - синонимы!
Какое-то время они оба молчали. Ева переваривала услышанную информацию, насколько она вообще
была в состоянии что-либо переваривать, а Грэн в свою очередь наблюдал за тем, какое впечатление на
нее произвела его бурная тирада. Судя по выражению его лица, он был доволен.
- Так, - пытаясь собраться с мыслями, проговорила собеседница. - А при чем тут я, моя планета и те
семеро?
- Все элементарно, - с готовностью ответил он, будто только и ждал подобного вопроса. - Старый друг
моего брата, узнав о произошедшем несчастье, решил восстановить справедливость. Для этой цели он
отправился на поиски одной очень важной вещи, спрятанной.... Здесь, на Земле. Собрав команду из семи
самых верных брату Ареллианцев...
- Кого? - ее брови сложились домиком, наморщив лоб.
- Моих соотечественников, - благоговейная улыбка озарила его лицо. - "Ареллия" в твоем языке почти
идентична словосочетанию "вечная жизнь". Мы практически бессмертны, - с гордостью и некоторым
превосходством в голосе, пояснил крылатый мужчина. Блеск его необычных глаз стал ярче, а и без того
широкие плечи еще сильнее расправились. - АРЕЛЛИЯ, - он выждал многозначительную паузу, - ЭТО
НАША ИМПЕРИЯ!
- А... - протянула Ева, мысленно сортируя информацию. - Понятно. Видела я фильмы про космические
империи... и еще много про что из этого разряда.
- Я тоже познакомился с вашим кинематографом, - покачал головой он, - когда занимался изучением
языков. Очень милые примитивные съемки, хотя сюжеты, порой, не дурны.
- Изучением языков? - переспросила она, пропустив мимо ушей его заявление про "примитив".
- Ну, я же не волшебник! - мужские губы снова растянулись. - Я очень тщательно изучал вашу планету и ее
население. До сих пор не могу понять, зачем землянам такое невообразимо большое количество языков!
Это ведь неудобно и, совершенно, непрактично! - черные густые брови дрогнули, демонстрируя помесь
удивления и неодобрения.
- Да. Так... - собеседница согласно кивнула. - Непрактично.
- И очень сложно!
- Угу... очень, - она немного подумала и, прищурившись, спросила: - А у вас разве мало языков? В вашей
"Арильской" империи?
- Не "Арильской"! Ареллия... - поправил он, промурлыкав это слово так нежно, будто произносил имя
любимой девушки. - У нас один основной язык. Многие расы, которые проживают на территории
империи, или сотрудничают с ней, говорят на нем же! Это удобно и практично.
- У нас почти то же самое, - упрямо поведя плечами, заявила Ева. - Есть международные языки. Такие, как
английский.
- Да, я знаю. Он был первым из тех, что я осваивал. Но все равно...
- А какие еще ты изучил? - в ее голосе слышался почти детский восторг. - Мне никогда не удавалось это
занятие... какие?
- Русский.
- А еще?
- Пока достаточно, - спокойно ответил Грэн. - Я выбираю языки по местности, где проживают те, с кем
мне нужно установить контакт.
- Риенкорнации семерых погибших ари...
- Ареллианцев! - поправил он почти грозно.
- Ну, да. Именно это я и хотела сказать. - Ева виновато улыбнулась и сменила тему, чувствуя, что любое
искажение данного слова задевает гостя за живое. - А кстати... как будет жизнь... "вечная жизнь" на вашем
языке, я теперь знаю. Как же, интересно, звучит слово "смерть"?
- Мэйдерридана, - мягкие раскаты мужского баритона ласкали ее слух, волнами разливаясь вокруг.
- Так красиво и... так мрачно, - пробормотала она. - А "любовь"?
Он как-то странно посмотрел на нее, потом лукаво улыбнулся и совсем другим тоном сказал:
- Точного смыслового соответствия в ареллианском языке не существует, но...
Красивые, мелодичные слова обрушились на молодую женщину, как порывы неземного ветра, несущего
музыку чужого, такого далекого и прекрасного языка. Текучие и плавные, они словно шелк обволакивали
сознание, проникая в ее голову и задевая потайные струны памяти. Нет... конечно же, она ничего не
помнила, лишь ощущение внутреннего трепета и этой непонятной гармонии слов, будоражили ее
сознание, как аромат незнакомых, но восхитительных цветов. Находясь под впечатлением, Ева даже не
заметила, как ее сладкоголосый собеседник придвинулся ближе.
- Ты такая маленькая и хрупкая... Наши женщины совсем другие... - пробормотал он, потянувшись к ней
рукой, - так и хочется дотронуться до тебя, обнять...
- Э-э! - Она отпрянула, едва не пролив содержимое своей кружки, - Не надо ко мне прикасаться,
пожалуйста. - Он помрачнел, и она смягчилась: - Извини... Просто мне очень любопытно, что случилось с
семеркой, которая прибыла на Землю. Кстати, что они здесь искали?
- Искали то, что ищу теперь я, - с некоторым раздражением отозвался Грэн, он еще немного посидел
рядом, ничего не предпринимая, потом снова повалился на спину, расправив под собой огромные черные
крылья, края которых свисали с тахты. - Это что-то поможет восстановить справедливость, доказав
причастность Асвенталя и его приспешников к гибели моего брата. А так же вернет корпорацию ее
истинному владельцу.
- Но твой брат мертв...
- Зато я жив! - Его точеный подбородок гордо вздернулся, а глаза сверкнули, точно грани аметиста.
- А, - протянула Ева, понимающе кивнув. - Ты решил вернуть корпорацию себе... Достойная цель, - она
ехидно усмехнулась.
- Ты ничего не понимаешь, женщина! - Грэндарион удрученно вздохнул, прикрыв рукой глаза. - Больше
всего на свете я желаю поквитаться с этим мерзким диктатором, а пока он у власти, пока его принимает
императорский двор, пока он силен и уважаем, никто не станет слушать меня, даже если то, что я говорю -
истина!
- Знакомо... - она задумчиво посмотрела на остывший кофе и, немного помедлив, поднесла его к губам, -
космические расстояния не меняют сути вещей... везде одно и то же. Обидно даже. Одни и те же интриги,
только разные актеры, костюмы, декорации ... Будь то космическая империя или маленькая планета в
системе желтого карлика, обитатели которой об этой самой империи не имеют ни малейшего
представления, - произнеся все это, она искренне удивилась виртуозности своего пьяного языка, но тут же
забыла о нем, обратив внимание на гостя. - А те семеро? Что стало с ними?
- Тебе видней, - он убрал ладонь с лица и пристально посмотрел на нее. - Ты одна из этой команды,
Еванжелина.
- Нда... - после продолжительного молчания выдавила из себя собеседница. - Тогда мы этого точно не
узнаем.
- Узнаем, - Грэн загадочно улыбнулся, коснувшись ее запястья. - Если ты согласишься сотрудничать,
конечно...
Глава 7.
Артем Петрович Поплавков сидел на унитазе и просматривал толстый глянцевый журнал, страницы
которого изобиловали яркими фотографиями и статьями, будоражащими воображение. Тихое дребезжание
бледно-голубой лампочки и мерное журчание воды в сливном бачке создавали, по его мнению, уютную
атмосферу, делая особенно приятным прочтение стройных колонок, напичканных скандальными
подробностями из жизни знаменитых людей.
- Мажоры, - с пренебрежением бормотал Артем, почесывая свое крепкое брюхо, поверх которого была
натянута короткая белая майка. - Ни рожи, ни кожи, ни ума... одни только бабки! - он недовольно фыркнул,
откинув в сторону журнал.
Упав на пол, тот присоединилась к груде других печатных изданий, которые Артем Поплавков по
прозвищу Поплавок, тщательно изучал в вышеуказанном месте, предпочитая совмещать полезное с
приятным.
Он был невысоким и крепким, с круглым животом, являвшимся то ли результатом чрезмерной любви
хозяина к пиву, то ли к "здоровой и вкусной" пище, в основном ресторанной, но за неимением оной
годилась и магазинная. Та, что из разряда полуфабрикатов. Да... Поесть Поплавок был мастак, а вот готовку
не жаловал, как и большинство холостяков. Вообще-то, не жаловал он еще много чего, гораздо проще
перечислить то, к чему этот молодой и в меру упитанный мужчина испытывал теплые и нежные чувства.
В первую очередь, интернет! На его виртуальных угодьях Артем проводил едва ли не все свое свободное
время, умудряясь, зависая в чатах и на форумах, делать необходимые домашние дела, ужинать, читать
прессу и даже принимать ванную. Благодаря этим незаурядным, на его взгляд, способностям, он считал
себя кем-то вроде современного Цезаря.
Поплавок потрогал свой небритый подбородок и одобрительно крякнул, расправив складки на белых
семейных трусах с ярко-красными сердечками, из-под которых торчали его волосатые ноги. Окинув себя в
зеркало придирчивым взглядом, он кокетливо поиграл мышцами на руках, после чего покинул, наконец,
"читальню" и, шаркая тапками, направился в комнату. Напевая на ходу песенку про Дикого мужчину, с
четким перечнем его отличительных особенностей, включавших в себя яйца, табак, перегар и щетину,
Артем протиснулся в узкий дверной проем и очутился в своем холостяцком логове.
Завешанные плакатами стены плавно перетекали в заваленные распечатками фотографий столы, на
которых, величаво приподняв мерцающие экраны, стояли два больших монитора. Рядом, точно
диковинные грибы, из "бумажной травы" выглядывали принтер, сканер, и маленький компактный ноутбук,
а чуть выше, на полке располагались темно-серые колонки, верх которых был светлым от пыли.
Переплетающиеся, словно лианы, провода опоясывали комнату, соединяя ее электронных обитателей друг
с другом. В углу возле окна негромко фонил телевизор, а чуть левее, будто длинноногая металлическая
птица, возвышалась установленная на штативе видеокамера, объектив которой был направлен в окно.
Подтолкнув большое кожаное кресло к одному из компьютеров, Артем плюхнулся в него всем своим не
малым весом и, скинув тапочки, сложил ноги крест на крест, водрузив их на стол. Пара цветных бумажек
упала на пол, но он не придал этому значения. Положив на колени клавиатуру, Поплавок с интересом
уставился в экран, на котором точно соты, были открыты несколько окон.
Вот уже несколько лет Артем работал менеджером в торговом центре, находившимся в паре шагов от его
дома. Занимался он продажей электроники и другими связанными с этим делами. Занимался неплохо, ибо
электронные питомцы в его "кибер-террариуме" прибывали с завидной регулярностью. В технике он
разбирался хорошо, да и язык у парня был подвешен отлично, что и оказывало положительное влияние на
прдажи. Короче, как и следует истинному Поплавку, он всегда стойко держался на плову, дожидаясь своей
"золотой рыбешки", которая, по мнению Артема, должна была стать его билетом в НАСТОЯЩУЮ жизнь.
Под настоящей он понимал ежедневное посещение ресторанов, а не отдельные вылазки по выходным в
местные бары и кабаки с друзьями. Его прельщали банкеты, презентации, красивые женщины, дорогие
машины и экзотичный отдых с отменным сервисом. Одним словом все то, о чем так красноречиво
рассказывали глянцевые журналы, наводнившие его холостяцкое жилище. Ему хотелось быть богатым и
знаменитым, пить дорогое пиво и наслаждаться НАСТОЯЩЕЙ жизнью, которую он без сомнения
заслужил.
Подумав о любимом напитке, Поплавок потянулся к холодильнику, он, наряду с остальной техникой, тоже
стоял в комнате. Так было удобней и комфортней проводить вечерние часы, катаясь в кресле от одного
включенного монитора к другому. Это был его привычный маленький мир, состоящий из всплывающих
окон, мерцающих надписей и призывно мигающих иконок. Интернет - был местом, где Артем
ПРОЖИВАЛ в прямом и переносном смысле слова. Скрываясь за смешными аватарами и пунцовыми
шрифтами, он становился таким, каким ему всегда хотелось быть: остроумным, начитанным, важным и
очень интересным!
Открыв бутылку холодного пива, Поплавок отпил немного и, запустив в новом окне свою любимую
виртуальную игру, принялся методично щелкать мышкой, попеременно заглядывая в чат и бросая во
фрейм не длинные реплики. Он поставил на закачку фильм, выуженный им в богатых недрах всемирной
паутины и, как истинный "современный Цезарь", принялся совмещать все эти многочисленные занятия, не
забывая заинтересованно поглядывать на другой, подключенный к камере монитор. Там, сквозь легкую
завесу пушистых снежинок, отражалась одна и та же сцена: полуголая девица тщательно прихорашивалась,
расхаживая перед висящим на стене зеркалом. Она частенько забывала закрывать шторы, и всевидящий
Поплавок не мог этого однажды не заметить.
Продолжая фальшиво напевать "гимн" мужской дикости, Артем врубил колонки погромче и навис над
клавиатурой, намереваясь сразить всех присутствующих чатланок своим искрометным юмором.
"Детям мороженное, женщинам цветы! - напечатали его пальцы не самую оригинальную, но вполне
крылатую фразу, и она тут же отразилась на экране, - Поплавок вернулся! Блондинки есть?:))"
Двоеточие и несколько закрытых скобок увенчали его слова, символизируя улыбчивое настроение их
автора. Так оно и было. Большие и влажные от пива губы Артема довольно улыбались, а недлинные, но
юркие пальцы летали над клавишами с завидной ловкостью и быстротой.
Пройдя без потерь первый уровень игры и заполнив своим красным шрифтом большую часть фрейма,
Поплавок снова посмотрел на снимаемую камерой картинку. Там практически ничего не изменилось.
- И когда же этот проклятый снег закончится? - пробормотал он, разглядывая сквозь пушистые падающие
хлопья одетую в эротичный гарнитур особу. - Пора бы уже...
Он пригубил еще пива, содержимое которого в бутылке разительно уменьшалась с каждым его глотком.
Довольно причмокнув, Артем вытер влажный рот и снова запел, подражая исполнителю его
излюбленного хита, голос которого послышался из динамиков.
- Если повезет, вывешу эту миленькую сцену в сети, - почесав живот и то, что располагалось ниже,
Поплавок мечтательно зажмурился. - Должно получиться весело... Только надо немного подождать. - Он
вновь переключился на временно оставленные без внимания игру и чат, не забыв при этом проверить, как
продвигается закачка фильма. - Скоро начнется. Она каждый вечер делает это.
Глава 8.
Внимательно изучая свою ярко-фиолетовую ладонь, Ева с улыбкой проговорила:
- Когда ты попросил мою руку для скрепления договора, я, признаться, подумала, что скреплять его ты
собираешься кровью, - она взглянула на Грэна.
Стоя возле стола, он аккуратно сворачивал бледно-желтый свиток, на обратной стороне которого стояли
отпечатки двух рук: его и женщины, подписавшей с ним документ о сотрудничестве.
- Тебе лучше последовать моему примеру и тщательно смыть с кожи краску прямо сейчас, - пряча свиток
под эластичной серой одеждой, отозвался он.
- Зачем? Пусть останется на память, - собеседница продолжала улыбаться. - Я и не подозревала, что
человеческая рука так красива. Столько линий, штрихов... неповторимый орнамент в красно-фиолетовых
разводах с небольшими вкраплениями синего. Даже мне подобное нарисовать не под силу. Это так
интересно, - она слегка поводила рукой, меняя угол зрения, и восторженно произнесла. - Похоже на
гравюру! И если долго смотреть, то в ней можно увидеть определенный сюжет, как в объемных картинках!
- Ну-ну, - Грэн плотно застегнул тонкую серебристую молнию на своей одежде, в глубинах которой теперь
мирно покоился подписанный Евой договор. - И что же ты там узрела?
- Я? - она пожала плечами. - Не знаю еще. Может быть, горы, а может, облака... или...
- Дай взглянуть, - он подошел к ней и сел рядом, закинув свои большие и мягкие крылья, словно шлейф, на
тахту.
- Похоже на горный хребет? - она провела указательным пальцем левой руки по четким линиям на
окрашенной ладони.
- Не думаю.
- Ну, как же? Вот край скалы, вот каменные глыбы, а вот это... - ее длинный бордовый ноготь ткнул в
спиралевидный рисунок возле пальцев, - облака!
- Тебе видней, ты ведь художник, - уклончиво ответил собеседник, не желая с ней спорить.
- Угу, - она согласно кивнула и кисточка, державшая то, что осталось от прически, вылетела, со стуком
упав на пол. Длинные волосы женщины рассыпались, закрыв спину и плечи. - Вот черт! - недовольно
пробормотала Ева и потянулась за своей потерей, но, свесившись с края тахты, она едва не рухнула вслед
за кисточкой. Голова ее закружилась, а в глазах потемнело.
Распитие алкогольных напитков без соответствующей закуски редко оказывает благотворное влияние на
организм. Да и с закуской результат не лучше. Ева не часто травила свое тело спиртным, но сегодня был ее
день рождения. Чем не повод? Ведь она терпеть не могла дни рождения.
Вовремя подхватив женщину за талию, Грэн помог ей вернуть былое равновесие. Ее спутанные волосы
блестели и переливались от черно-вишневого до огненно-рыжего, источая при этом приятный травяной
аромат. Вдохнув его, крылатый мужчина придвинулся ближе, ощущая сквозь тонкие ткани одежды тепло
ее маленького тела.
- Отстань! - смеясь, воскликнула она. - У меня на сегодня достаточно впечатлений. Не хватает еще твоих
крепких объятий, - оттолкнув его от себя, Ева повалилась на спину.
Она прекрасно понимала, что единственное, чего ей, действительно, не достает на данный момент, так
это как можно скорее отключиться от всех фантазий. Пусть даже от очень приятных. Голова по-прежнему
кружилась, а контуры окружающей обстановки расплывались все сильней, превращая привычные вещи в
нечто незнакомое и бесформенное. Хороший отдых был ей необходим, как воздух.
- Ты такая... - он подыскивал подходящие слова, перебирая в уме разные эпитеты, а она лежала,
зажмурившись и приложив к вискам руки. - Необычная, - наконец, определился Грэн.
- Угу, - Ева улыбнулась. - А еще пьяная и спящая. Ты, кстати, не желаешь тоже отправиться в объятья
Морфея, мой крылатый друг?
- Кого? - он не понял.
- Морфей - владыка грез, - ее ресницы поднялись, открыв темные глаза с поволокой.
- Я бы предпочел твои объятья, - сладким голосом сказал собеседник и, не долго думая, присоединился к
ней, разложив свои роскошные крылья по тахте.
- Такие мягкие, - прошептала Ева, кутаясь в одно из них, как в одеяло. - И такие большие.
Он погладил рукой ее волосы, глядя на них с не меньшим восхищением.
- У нас впереди долгое сотрудничество, мы будем проводить много времени вместе. Ты, я и мой хороший
друг.
- Друг? - переспросила она со смутным подозрением. - Ты прилетел сюда не один? Хм... Он тоже
крылатый?
- Да.
- И такой же симпатичный, как ты?
- Не совсем, - Грэн усмехнулся. - Он... он блондин. И совершенно не похож на меня. У него белые крылья
и волосы, и он немного ниже ростом. К тому же... речь не об этом! Я хотел сказать тебе... предложить...
может... может, ты станешь моей... - он посмотрел на ее лицо и обречено вздохнул.
Укрывшись его крылом до самого подбородка, Ева спала. Ее губы безмятежно улыбались, а ресницы едва
заметно подрагивали, тревожа длинные тени, гулявшие по щекам.
- Диграль будет в восторге, - тихо проговорил крылатый мужчина, не сводя с земной женщины
пристального, оценивающего взгляда. - Это ОНИ... Девять из семи... и одна уже все подписала.
Северная Аляска.
12 февраля, 6.30 утра по местному времени. (Московское время 19.30 вечера того же дня)
Глава 9.
Черное-черное небо, пронизанное тонкой сверкающей сеткой далеких серебряных звезд, казалось высоким
и недосягаемым. Заснеженные горные вершины, точно пики, тянулись к этому неприступному, холодному
небосводу в безмолвном молчании полярной ночи. Ни ветра, ни свойственной этому времени года
метели, не было и следа. Лишь поднимающиеся из-за гор зеленовато-белые разводы северного сияния
создавали ощущение жизни в этом застывшем уголке планеты.
Внезапный порыв жаркого ветра всколыхнул снежное покрывало, и пушистые хлопья взмыли вверх, но,
немного покружив, снова начали падать, стремясь вернуться обратно и погрузиться в зимний сон. Однако
неестественно горячий ветер усиливался, обжигая хрупкие снежные кристаллы, которые, быстро меняя
форму, обернулись прозрачным дождем. Четыре круглых отпечатка диаметром метра два или три украсили
мокрый снег, ограничив края подверженной тепловому воздействию площадки. Вспыхнули яркие
прожектора, будто бесплотные ворохи бирюзового света, у которых не было ни начала, ни конца, ни
какой-либо более-менее осязаемой формы. Словно миниатюрные светила, они сияли среди черно-белого
безмолвия, выхватывая из темноты рельеф застывшего ледника. Переместившись, необычные прожектора
выстроились в причудливую геометрическую композицию и застыли на месте. В следующее мгновение ее
центр осветился ослепительно голубым заревом, из которого проступили очертания темной крылатой
фигуры. Как по мановению волшебной палочки, следом за появлением пришельца начали постепенно
вырисовываться контуры его космического катера. Перетекающие зеркальные бока отражали окружающий
пейзаж, который в ярком свете прожекторов казался театральной декорацией.
Пустынное, окруженное заснеженными скалами место на далекой от имперских технологий планете не
внушало опасений незваным гостям. Их высокие силуэты постепенно заполняли открытый проем
большого катера, по форме напоминавшего подводного ската, если не брать в расчет мощные
трехступенчатые опоры, которые добавляли ему сходство с пауком.
Пришельцы, стройными рядами покидали свое судно, чинно спускаясь по прозрачным ступенькам, грани
которых очерчивали тонкие красные линии, такие же яркие, как неоновые лучи. Длинные эластичные
одежды серебристого цвета полностью закрывали тела этих существ. На их лицах красовались плотно
прилегающие к капюшонам металлические маски с прорезями для глаз, сквозь которые струился холодный
голубой свет. Он, словно фонарь, освещал путь инопланетной процессии. Они двигались в направлении
отвесного края одной из многочисленных скал. Их ноги, несмотря на внушительные габариты, почти не
оставляли следов, а небольшие короткие крылья за спиной сильно походили на бутафорию.
Среди толпы похожих друг на друга мужчин выделялись двое: один стройный и гибкий в белоснежном
скафандре, другой...бескрылый. Первый парил в воздухе, не касаясь земли. Его огромные по сравнению с
остальными крылья плавно колыхались, создавая в радиусе нескольких метров легкий ветерок. Второй был
крупным и плечистым, его одежда ничем не отличалась от той, которую носили крылатые существа, за
исключением пары деталей. Во-первых, в руках он сжимал начищенный до блеска топор, а во-вторых, на
нем не было маски.
Длинная огненно-рыжая борода, заплетенная в две толстые косы, доходила ему почти до пояса.
Золотисто-карие, глубоко посаженые глаза пристально осматривали окрестности из-под густых темных
бровей, нависавших над ними, как еловые ветки. Эти двое шли рядом, окруженные со всех сторон
безликой свитой. Белокрылый повернулся к своему спутнику и что-то спросил. Его приглушенный маской
голос звучал тихо и уверено, а властный жест обтянутой тонкой перчаткой руки красноречиво говорил о
том, что он здесь главный.
Рыжебородый исполин молча кивнул, поглаживая резную рукоятку топора. Он двигался медленней
других, так как его ноги проваливались в снег, несмотря на толстый слой наста. Вся многочисленная
свита, включая их предводителя, почтительно замедляла шаг, дожидаясь бескрылого мужчину.
Ледяная тропа хищно сверкала, озаренная светом, льющимся из глаз пришельцев. Скользкая и опасная, она
таила в своем холодном великолепии угрозу, суля незваным гостям неприятности. За ней, будто бездна,
раскинулось ущелье, покрытое снегом дно которого было настолько далеко, что казалось черным. А вокруг
в немом молчании стояли высокие горы. Гордые, величавые и совсем не гостеприимные.
Крылатая свита работала как часы: закованные в скафандры мужчины разбились на маленькие группы и
принялись расчищать каменную глыбу, примыкающую к той самой сомнительной тропе. Их ноги не
скользили, а крупные тела динамично перемещались, будто фигурки в компьютерной игре. В больших
руках сверкнули вытянутые металлические предметы, и тихий шуршащий звук нарушил тишину. Горячий
ветер вырвался из овальных отверстий, ударив жаркой волной по поверхности скалы. В течение
нескольких минут она преобразилась из заснеженной в темно-серую с коричневыми прожилками. Когда
все необходимые приготовления были закончены, белокрылый мужчина, стоящий на более широкой и
безопасной площадке, расположенной чуть ниже, взлетел наверх, как громадная птица. Его ноги, обутые в
остроносые сапоги с фигурными нашивками, мягко коснулись ледяной тропы, а рука легла на скалистый
выступ в том месте, где особенно ярко проступала бурая жила с блестящими белыми вкраплениями.
Лязгнул топор, рассекая лед под ногами его рыжебородого спутника, когда тот, с трудом сохраняя
равновесие, поднялся наверх. Одно короткое слово слетело с его спрятанных в густой растительности губ,
и обнаженная широкая ладонь перехватила обтянутое перчаткой запястье. Светящиеся голубые прорези
обратили свой взгляд на подошедшего мужчину, а рука опустилась, не сделав намеченного. Белокрылый
отступил в сторону, пропуская его на свое место. Пальцы бородача надавили поочередно на три белых
вкрапления и вернулись на свое привычное место, обхватив круглую рукоятку воткнутого в ледяную глыбу
топора. Он с легкостью вытащил это древнее оружие и обратил золотистый взор на каменный выступ,
возле которого они стояли.
Годами никем не тревожимая скала недовольно зарычала, покорно открывая перед гостями глубокое
черное нутро. Раздался протяжный звук, похожий на сдавленный писк подыхающего животного.
Сверкнули тонкие иглы оранжевых лучей, и острый топор вонзился в каменный брусок, торчащий сбоку.
Лучи погасли, освободив проход, а писк, будто испорченная магнитофонная запись, превратился в
звуковую какофонию и постепенно стих. Рыжебородый исполин шагнул вперед, но рука крылатого легла
на плечо мужчины. Он резко обернулся и вопросительно посмотрел на своего спутника.
Длинные аристократические пальцы осторожно отстегнули маску и, сняв ее с лица, швырнули стоящей
поодаль свите, которая, выполнив работу, замерла в ожидании, точно группа ледяных фигур.
Опустившись на одно колено, белокрылый нащупал несколько продолговатых камней, создающих
импровизированный порог, и понимающе улыбнулся. У него был идеальный контур сложенных в
плавную линию губ. С силой втолкнув один из камней в предназначенную для него нишу, мужчина
поднялся и жестом предложил спутнику входить.
- Эти ловушки были приведены в действие, как и уничтоженный тобой передатчик, - проговорил он на
древнем скандинавском языке, идя следом за бородачом. - Неудачливые искатели приключений нашли
здесь свою смерть.
Бескрылый молча кивнул, не оборачиваясь. Его цепкий взгляд осматривал освещаемый маленьким,
вмонтированным в рукав фонарем интерьер пещеры, которая раздваивалась, точно змеиный язык. Нырнув
в одно из крыльев, пришельцы очутились перед очередной стеной, которая, щелкая каменными зубами,
беспрекословно открылась, подчиненная воле знающих ее секрет визитеров. В прямоугольном помещении
с идеально ровными стенами и потолком было тихо, как в склепе. Крылатый нажал на беспорядочно
торчащие у входа квадратные бруски, и каменная комната залилась светом. Он струился из всех щелей,
выставляя напоказ голые обшарпанные стены. Глубокая и совершенно пустая ниша с гладкими серыми
краями уходила внутрь пещеры, словно заброшенный алтарь.
Какое-то время они оба стояли, не произнося ни слова. Их лица, такие разные и в то же время одинаково
непроницаемые, ничего не выражали. Затем, будто очнувшись от непродолжительного сна, рыжебородый
мужчина двинулся дальше, внимательно осматривая помещение. Его рука заскользила по гладкому полу,
стирая вековую пыль.
- Это случилось не больше сотни лет назад, - проговорил его хрипловатый голос, растягивая слова, точно
пробуя их на вкус.
- Я знаю, - на том же языке ответил ему собеседник. - Сигнал установленного на входе передатчика шел
слишком долго до ближайшей станции. Видимо, не все незваные гости нашли тут свою смерть... - Он снял
капюшон, который сложился гармошкой, окутав его широкие плечи. Холодный взгляд прозрачных,
серебряных глаз стал совсем ледяным. - А жаль.
Густая алая жидкость медленно струилась вниз, постепенно заливая дно хрустальной рюмки. Когда
емкость была заполнена до половины, Ева отставила в сторону пачку томатного сока и, положив на стол
большой охотничий нож, отправилась на кухню. Хлопнула дверца холодильника, раздался звон
потревоженного стекла, слившийся с цокотом высоких каблуков ее домашних туфлей. Она вернулась в
комнату, держа в руках нераспечатанную бутылку водки и маленькое блюдце с пирожным, по верх
которого была воткнута одна единственная свеча. Щелкнула зажигалка, и крошечный огонек осветил
верхнюю часть приготовленного десерта. Какое-то время Ева молча смотрела на колыхающееся от
сквозняка пламя, потом отставила пирожное подальше от не заклеенного на зиму окна, водрузив на его
место в центре стола водку. Она вскрыла ее при помощи ножа и, продолжая использовать это подручное
средство, принялась готовить "Кровавую Мэри". Бесцветная струя лениво текла по острому блестящему
лезвию в рюмку, покрывая ее багряное содержимое слоем прозрачной жидкости. Когда процесс был
завершен, Ева аккуратно протерла нож и бережно уложила его в ящик письменного стола.
Она вернула назад одинокое пирожное с тускло горящей свечей, поставила рядом только что созданный
коктейль и, спустив на пол использованные для его приготовления ингредиенты, задумчиво проговорила:
- С днем рождения, Еванжелина.
Слабая улыбка тронула ее губы, слегка подняв опущенные уголки вверх. Огонек беспокойно закачался,
угрожая погаснуть. Именинница, не долго думая, помогла ему в этом, задув свечу.
Она залпом выпила "Кровавую Мэри" и, вернув опустевшую рюмку на стол, вновь принялась наполнять ее
соком.
В комнате было тихо, лишь размеренное жужжание компьютера, да доносящаяся из уличного кафе музыка,
нарушали повисшую тишину. Одетая абсолютно не по праздничному, Ева сидела за столом в гордом
одиночестве и пила. Точнее напивалась. Методично, планомерно... рюмку за рюмкой. Она то доставала из
ящика нож, то снова убирала его, каждый раз протирая полотенцем. Иногда ее темные блестящие глаза
останавливались на резной рукоятке с крошечной гравировкой, золотистая лента которой тянулась по
краю. Она снова и снова перечитывала эти слова, и в зрачках ее, больших и черных, что-то вспыхивало,
но тут же снова исчезало, утонув в бездонной темноте. "Живи настоящим" гласила надпись, доставшаяся
ей по наследству от родителей вместе с большим охотничьим ножом. Когда-то он принадлежал отцу.
- Живу, - отозвалась Ева на беззвучное наставление отцовского ножа, и выпила одним махом четвертую
рюмку "Кровавой Мэри".
Сознание все еще оставалось чистым, алкоголь не вступил пока в свои законные права. Именинница
поднялась с кресла и, толкнув его к компьютеру, побрела в сторону стоящего у стены мольберта. Подойдя
ближе, она уперлась руками в деревянную рейку, служившую подставкой для кистей, и уставилась на свою
незаконченную картину, от которой пахло свежими маслеными красками. Впрочем, этими красками пахло
везде в ее доме.
Темный мужской силуэт замер в стремительном рывке, словно желал покинуть холст и выбраться на
свободу, нарушив законы материального мира. Ева смотрела на результат своего творчества так, как
смотрят на незыблемую данность. Ни восхищения, ни разочарования не было в ее загадочно мерцающих в
полумраке комнаты глазах. Она внимательно оглядела распахнутые черные крылья изображенного
персонажа, потом перевела взор на хрупкую голубую розу, лепестки которой как будто излучали свет.
Свет, наполнявший ее сердце могильным холодом.
Она рисовала крылатых существ всегда. С той самой минуты, как взяла в руки карандаш. Они
преследовали ее во снах, они стали ее личной драмой и личной отдушиной. Они были единственными
посетителями ее одинокой обители. Ева никого не приглашала сюда. Когда-то она жила с бабушкой. Но
старость взяла верх над жизнелюбием, и бабушка, оставив внучке квартиру, отправилась в мир иной
следом за давно погибшими в горах родителями девочки. Потом была еще неудачная попытка замужества,
дружеских встреч и чего-то еще... такого обыденного и неважного. Весь этот устоявшийся жизненный
уклад стремился разрушить ее внутренний мир, убить фантазии, а ведь без них она и сама мертва.
"Живи настоящим"... с рукоятки длинного острого ножа на нее взирало немое отцовское напутствие. И Ева
жила. Сделав выбор в пользу себя настоящей, она перестала примерять чужие маски, которые были
способны придать ей черты нормального человека: такого же, как и все, обычного и понятного для многих.
Она жила в своей маленькой квартирке на последнем этаже девятиэтажного дома. Рисовала странные
картины и наслаждалась тем, что никому и ничего не надо больше объяснять. Работая иллюстратором
детских книг, Ева большую часть времени проводила за компьютером, иногда выезжая на встречи с
издателями в Питер или Москву. Ее все устраивало. И даже эти молчаливые дни рождения нравились ей
гораздо больше, чем шумные банкеты.
Оторвав взгляд от картины, именинница вновь вернулась к столу. На улице шел снег и белые пушистые
снежинки медленно падали по ту сторону стекла. Она подняла голову и посмотрела в окно. Немного
подумав, Ева накинула на плечи теплый пуховый платок и подошла к балконной двери. Повернув ручку,
она вышла на свежий морозный воздух, очутившись в мгновение ока между домашним теплом и вечерней
зимней стужей. Носки ее черных туфлей утонули в рыхлом снегу, толстый слой которого покрывал плиту.
Ева плотнее закуталась в платок и, запрокинув назад голову, прикрыла глаза. Под громкие звуки летящей
из кафе мелодии, именинница наслаждалась прохладным ветром, его порывистые прикосновения бережно
ласкали ее лицо и теребили заколотые на затылке волосы. Их тонкие пряди, выбившись из прически,
щекотали виски и лоб молодой женщины. А крошечные снежинки, падающие с темного неба, водили
вокруг нее праздничные хороводы.
- Привет, - услышала она совсем близко.
Длинные ресницы вспорхнули, как птицы. Именинница повернулась на голос и замерла. Свесив длинные
ноги с соседнего балкона, в нескольких метрах от нее сидел человек... со сложенными за спиной
крыльями. Он был одет во все черное: длинный плащ с капюшоном, перчатки, высокие сапоги... В руках
этот странный тип держал маску, на выпуклых боках которой играл свет от плотно зашторенного окна. Две
больших вытянутых прорези на ее поверхности горели красным огнем, словно глаза Дьявола.
" Начинается... - без тени удивления подумала Ева. - Пожалуй, следует еще немного выпить".
Игнорируя собеседника, она повернулась на каблуках и шагнула обратно в комнату.
- Может, чашкой кофе угостишь? - спросил незнакомец, не желая так просто отставать.
- Одна чашка кофе, - на ходу проговорила женщина. - И одно пирожное. Я все равно не люблю сладкое...
Глава 5.
Ева задумчиво смотрела на слабые метаморфозы с темным напитком, который начал медленно закипать в
маленькой металлической кофеварке.
- Ты хорошо рисуешь, - услышала она за своей спиной и обернулась.
Гость стоял в дверях кухни. Сложенный точно гармошка капюшон его длинного плаща мирно покоился на
широких плечах, обтянутых эластичной тканью, которая бликовала при любом мимолетном движении
хозяина. На вид ему было лет двадцать пять или около того. Черные блестящие локоны с тонкими белыми
прядями, пронизывающими всю массу волос, подобно серебристому дождю, оттеняли светлую кожу его
лица, прокладывая по щекам длинные тени. Две тонкие косички, берущие начало по бокам высокого лба,
уходили назад, вероятно, соединяясь чем-то на затылке. Но, к сожалению, Ева не видела своего гостя со
спины, и следовательно, не могла оценить всю изысканность и утонченность его оригинальной по
земным меркам прически. Но кое-что она заметила. Вернее эту часть лица своего ночного визитера не
заметить она попросту не могла. У него были необычайно красивые, глубоко посаженные глаза, от цвета
которых замирало сердце. Не синий, не зеленый, не серый и не карий... у крылатого незнакомца были
угольно черные зрачки, тонувшие в ярко фиолетовой радужке. Так непривычно и так красиво... Он явно
понравился ей. Настолько явно, что она даже не пыталась противиться его присутствию, как это бывало с
другими...
Немного подумав, мужчина шагнул вперед, предусмотрительно пригнув голову, чтобы избежать
болезненного соприкосновения с дверным косяком.
"Сто девяносто... или два?" - промелькнуло в голове молодой женщины, которая безуспешно пыталась
вспомнить точную высоту стандартного дверного проема, дабы вычислить рост своего вечернего
посетителя.
Плита противно зашипела, сообщив тем самым о безнадежно залитой конфорке. Резко обернувшись, Ева
подхватила кофеварку и, тихо выругавшись, поставила ее на стол. Она потянулась за кружкой, не обращая
внимания на гостя, который в данный момент был занят своими сложенными за спиной крыльями. Они, в
отличие от него самого, наотрез отказывались от посещения кухни. И не мудрено. Верхняя часть крыльев
практически касалась потолка, когда мужчина передвигался по квартире. Как ему удалось протиснуться в
двустворчатую дверь между комнатой и коридором оставалось для хозяйки загадкой.
- Красивая картина, - снова заговорил необычный гость.
Он стоял, подпирая плечом белый косяк. Его длинные ноги, обутые в высокие черные сапоги с какими-то
непонятными серебристыми пряжками и нашивками, так и не переступили порог кухни. Было видно, что
пригибаться этот господин не очень-то любил. А может, просто считал подобное действие ниже
собственного достоинства? Ева решила мысленно не углубляться в эту тему. Она налила в чашку то, что
осталось от убежавшего напитка и, протянув кофе крылатому мужчине, сказала:
- Спасибо. Правда, она еще не закончена...
- Все равно впечатляет, - он улыбнулся, принимая из ее рук горячую кружку, над которой поднималась
тонкая струйка белого пара. - Только почему ты нарисовала голубую розу? Мне больше нравятся бордовые.
- На вкус и цвет... - уклончиво ответила женщина, продолжая выжидающе стоять напротив него. - Ты
загораживаешь мне проход. Может, вернемся в комнату?
- Конечно, - гость осторожно попятился, стараясь не пролить кофе. Когда опасная зона, ограниченная
угрожающе низкими косяками, была благополучно пройдена, он смог расслабиться. - Не очень то у тебя
здесь просторно.
- Для моих габаритов, - она усмехнулась, - вполне достаточно.
Он покачал головой, оценивая собеседницу взглядом, потом поднес к губам ароматный напиток, и с
удовольствием отпил.
- Спасибо за кофе, - поблагодарил мужчина, продолжая ее изучать.
Она была маленькой и хрупкой, словно девочка-подросток. Но округлые бедра и довольно большая грудь
красноречиво говорили о том, что период юности у этой особы давно сменился расцветом
женственности. Темные красно-каштановые волосы с выпавшими из прически прядями были заколоты на
затылке тонкой кисточкой золотистого цвета. Под пристальным взором незнакомца молодая женщина
почувствовала себя неуютно. Она плотнее стиснула укрывающий плечи платок и, отвернувшись,
рассеянно посмотрела на стоящий у стены мольберт.
- Не за что, - тихо пробормотала Ева.
- И все же о картине... - он проследил направление ее взгляда. - Тебе не кажется, что этот персонаж сильно
смахивает на меня?
Ева продолжала смотреть на результат своего творчества. Какое-то время она пребывала в задумчивости,
потом ответила, утвердительно кивнув:
- Да, есть что-то...
- Вот видишь! - глаза собеседника победно сверкнули. - Ты нарисовала меня, - он выждал
многозначительную паузу, затем продолжил: - А я люблю БОРДОВЫЕ розы.
- И что?
- Ну... - он чуть замялся. - Ты не могла бы исправить эту маленькую деталь?
Брови Евы поползли вверх, она несколько раз моргнула, потом негромко засмеялась.
- Что тебя так развеселило? - гость вопросительно смотрел на нее.
- Твоя детская непосредственность, - женщина подошла к мольберту и развернула стоящий на нем холст
обратной стороной.
- Детская? - его губы недовольно сжались. - Если перевести мой возраст на летоисчисление принятое у
вас, - в фиолетовых глазах загорелись торжественные огоньки. - То мне почти тысяча лет.
- Неужели? - она продолжала улыбаться. - В таком случае, ты неплохо сохранился. - Немного помолчав,
Ева добавила: - Я не стану менять цвет розы, - ее тон стал каким-то отстраненным, прежняя веселость
покинула его без следа. - Не стану, потому что на картине не ты.
- А кто? - гость снова пригубил кофе, от которого шел горьковатый аромат, заполнявший собой всю
погруженную в полумрак комнату.
- Ну... - Ева пожала плечами. - Кто-то другой.
- У тебя много знакомых, у которых за спиной крылья? - черная мужская бровь изогнулась в удивлении.
- Есть парочка, - ее лицо стало совсем мрачным.
- И кто они? - продолжал допытываться он.
- Не хочу о грустном, - собеседница вздохнула. Она немного постояла, о чем-то размышляя, потом
подошла к столу и, достав из-под него пачку сока и водку, сказала: - Ты не похож на них, и это главное.
Кстати, у меня сегодня день рождения. Не хочешь выпить за мое здоровье?
- Я пью, - он чуть приподнял кружку, демонстрируя ее собеседнице.
- А как насчет "Кровавой Мэри"?
- Что это такое? - в его необычных глазах появилось настороженное выражение.
- Коктейль, - просто ответила она. - Алкогольный коктейль.
- Хм, - мужчина посмотрел на кофе, потом на именинницу, и решительно произнес: - Наливай.
- Вот и славно, - Ева довольно улыбнулась. Она достала из серванта еще одну, более крупную рюмку и
принялась готовить обещанный напиток.
- Мое имя Грэндарион, или Грэн, как тебе больше нравится, - представился гость. Он медленно
расхаживал по комнате, изучая интерьер.
- Еванжелина, то есть Ева, - отозвалась собеседница. - Приятно познакомиться! - Она налила в рюмки
первое составляющее напитка и, открыв ящик письменного стола, достала оттуда большой охотничий нож.
Острое лезвие загадочно блеснуло в темноте, на его гладкой металлической поверхности отразились
кроваво красные пятна сока. - Ты очень милый, Грэн. Как ни странно...
- Почему странно? - он приблизился к ней и, осторожно опустив чашку на край столешницы, заглянул в
лицо.
- Просто, странно, - она инстинктивно отпрянула, плотнее запахнув все еще висящий на плечах платок. -
Я обещала тебе пирожное... - женщина подняла на него глаза. - Угощайся. - Ее маленькая рука придвинула
к гостю блюдце, на котором стоял украшенный одинокой свечкой десерт.
- Я не голоден, - ответил Грэн.
- Как хочешь, - именинница взяла нож и принялась осторожно наливать по его длинному лезвию водку,
которая тонкой струйкой стекала в рюмку, постепенно покрывая алую массу томатного сока.
- Любопытный процесс, - проговорил гость, с интересом наблюдая за ее действиями.
От неожиданности женские пальцы дрогнули, и прозрачная жидкость расцвела красными пятнами.
- Черт! - Ева бросила на него укоризненный взор темных блестящих глаз. - Ты не мог бы помолчать, пока я
не закончу. Этот "любопытный процесс" требует особого внимания.
Он кивнул, продолжая стоять рядом и смотреть на нее. Она чувствовала его взгляд своей кожей, и от этого
ей становилось как-то не по себе. Несмотря на то, что ее вечерний визитер был явно из другого теста,
нежели те, кого она знала ранее, его присутствие все-таки вносило нотки легкого беспокойства в ее
некогда меланхоличное настроение. Он ей нравился и настораживал одновременно.
Первая порция приготовленного Евой коктейля не произвела на Грэна никакого воздействия. Он осушил
рюмку и, повертев ее в руках, скептически заметил:
- Оригинальный вкус.
- Еще? - именинница снова потянулась к ножу.
- Можно.
Они пили за столом до тех пор, пока не закончился сок. Напиток с каждым последующим разом
приобретал все менее слоеный вид: руки его создательницу слушались плохо, и лезвие ножа то и дело
вздрагивало, безжалостно смешивая ингредиенты. Тосты за здоровье сменились тостами за знакомство,
потом за дружбу и, наконец, за отличный зимний вечер в теплой компании из двух человек, или почти
человек... Включенная Евой музыка создавала тихий фон их оживленной беседе. Минуты медленно текли,
подгоняемые стрелками больших настенных часов, а за окном продолжали падать хлопья пушистого
белого снега.
Серый пуховый платок уже давно висел на каретке стула. "Кровавая Мэри" сыграла свою роль,
одновременно разогрев кровь в жилах именинницы и развязав ее язык. Грэн пьянел медленней, чем она,
но все-таки пьянел.
- Странное ощущение, - проговорил он после очередной рюмки. - Меня как будто парит изнутри.
- Здесь душно, сними плащ, - предложила собеседница. - Или, если хочешь, я открою балкон.
Он отрицательно покачал головой, затем поднял правую руку и принялся что-то нажимать на жесткой
поверхности манжета, где, как и на сапогах, был вычерчен серебристый рисунок.
- Эта одежда должна автоматически регулировать температуру тела, - пояснил мужчина, заметив на себе
ее любопытный взгляд. - Может, сбились настройки?
Ева приподнялась на лежащих на столе локтях, и чуть потянулась вперед, желая лучше рассмотреть
переплетения тонких блестящих жгутов на его рукаве.
- Все в порядке, - Грэн был явно озадачен. - Не понимаю...
- Нужно еще выпить, - уверенно заявила она и, взяв со стола бутылку водки, плеснула то, что в ней
оставалось, в рюмку гостя. - Это прояснит рассудок.
- Думаешь? - он прищурился, глядя на ее раскрасневшееся от алкоголя лицо.
- Знаю! - она утвердительно кивнула, от этого длинные пряди выбившихся из прически волос упали на ее
лоб, полыхнув огненным цветом, это не ускользнуло от его внимания. Волосы этой женщины казались ему
особенно привлекательными. - Пей!
- А сок? - мужчина покосился в сторону пустой пачки с зелеными картонными боками.
- Кончился, - констатировала именинница, подарив грустный взгляд чуть помятой коробке. - Но можно
сходить в магазин... потом.
Грэн выпил и поморщился.
- Какая гадость, - проговорил он.
- Съешь пирожное, - заботливо предложила Ева.
- Оно тоже гадость? - в его голосе звучали нотки недоверия.
- Порядочная, - честно призналась она, осторожно пододвигая к нему блюдце. - Попробуй.
Гость откусил кусочек с видом человека, который попал на дегустацию дождевых червей. Женщина с
интересом наблюдала за тем, как меняется выражение его лица. Распробовав угощение, Грэн улыбнулся.
Красивая широкая улыбка на его скуластом лице выглядела такой по-детски открытой, что Ева невольно
залюбовалась своим гостем, в очередной раз мысленно отметив, насколько он отличен от ее прежних
знакомых. Их спины тоже венчали огромные крылья, и они тоже посещали ее в ночные часы, но вместе с
ними приходили ужас и отчаянье. А этот... этот экземпляр принес с собой хорошее настроение и какую-то
особую атмосферу. Большая редкость для дня рождения одинокой женщины, которая давно оставила
привычку приглашать в свой дом гостей.
Подпирая руками подбородок, Ева с умилением смотрела на Грэна и улыбалась.
- Вкусно, - доев пирожное, сообщил он.
- Угу, - она кивнула.
- Но мне все равно как-то жарковато.
- Конечно! - понимающе проговорила собеседница. - Ты бы еще шубу надел. Снимай плащ! Если алкоголь
не помогает, значит, ты просто спарился. Раздевайся! - слова прозвучали как приказ.
- Это сложно, - Грэн покосился на возвышающиеся за спиной крылья. - Скафандры такого типа снимаются
в особых условиях.
- Скафандры?! - Ева вскочила на ноги, и дотронулась до его одежды. - Как интересно. А я думала, что это
обычные вещи.
На ощупь плащ оказался мягким и гладким. Материал, из которого он был сделан, отдаленно напоминал
очень тонкую, хорошо выделанную кожу.
- Я помогу тебе, если хочешь, - предложила она, потянувшись к серебристой молнии на его груди.
- Ну, хорошо, - сказал мужчина, перехватив ее ладонь. - Помоги распаковать крылья, с остальным я и сам
справлюсь.
Он чуть сжал ее пальцы, легко погладив их. Ева резко отдернула кисть и, обойдя неровной походкой
собеседника, остановилась за его спиной:
- Что мне делать? - спросила она.
- Просто стяни с них покрытие, когда я скажу.
- Как пожелаешь.
Освободить этого мужчину от его эластичной экипировки оказалось не таким уж и простым делом.
Провозившись минут тридцать, они наконец достигли намеченной цели. Тонкая пленка, ранее
обволакивающая крылья теперь лежала на соседнем кресле рядом с плащом и перчатками. Оставшись в
серебристо-серой водолазке и черных, закованных в сапоги штанах, Грэн почувствовал себя гораздо
удобней. Разуваться он наотрез отказался, как и избавляться от оставшейся одежды, сославшись на резкое
улучшение своего физического состояния.
- Как хочешь, - сказала Ева. Она по-прежнему стояла позади него и с благоговейным выражением лица
поглаживала бархатистую поверхность его больших, сложенных за спиной крыльев. - Какие мягкие, -
прошептала она еле слышно.
Мужчина шумно вздохнул и резко обернулся к ней.
- Нравятся? - спросил он.
- Да, - она кивнула, улыбаясь.
- Когда-то и у тебя такие были, - многозначительно произнес гость, его губы сложились в загадочную
улыбку, а фиолетовые глаза заблестели ярче. - Помнишь?
- Издеваешься? - Ева обиженно насупилась, отступив от него на шаг.
- Вовсе нет, - он не отводил он нее пытливого взгляда. - Именно поэтому я здесь. Ты такая же, как и я. Ты
когда-то была КРЫЛАТОЙ...
- Хм, - она погладила свой подбородок, раздумывая над его словами. - Ладно. Подожди минутку. У меня в
холодильнике с Нового года остался недопитый коньяк. Без алкогольной поддержки я подобные темы
обсуждать не могу.
- Хорошо, - Грэн пожал освобожденными от верхней одежды плечами. - А кофе еще будет?
- Для тебя, конечно, - она улыбнулась и, слегка пошатываясь, направилась к двери. - Все, что пожелаешь,
мой крылатый друг. Все, что пожелаешь...
Глава 6.
Ева сидела на тахте, сложив ноги по-турецки, и смотрела на расплывающиеся контуры интерьера
собственной ярко освещенной квартиры. Кто и когда догадался зажечь люстру, она не могла вспомнить.
Да и разве важно это было теперь? Мягкий и очень приятный голос Грэна рассказывал ей о далеком
прошлом, которого она, естественно, не помнила, а он, как выяснилось, отлично знал. Верила ли ему
порядком опьяневшая, но все еще неплохо соображающая женщина? Отчасти.
Она любила фантастику, читала и даже иллюстрировала сказки. Ее впечатлительная натура была склонна
верить во все эти нереальные истории! Не просто верить, а жить ими, погружаться в их сюжеты, как
погружаются в альтернативную реальность, называемую таким простым и одновременно непонятным
словосочетанием "внутренний мир человека". Каждый вкладывает в это понятие свой смысл. Вот и она
считала свою маленькую вселенную, где, будто звездные системы, вращались ее идеи, образы, мысли ...
где обитали создаваемые ее воображением персонажи и оживали самые дерзкие и самые невозможные
мечты, вполне имеющей право на существование. Пусть негласное и очень интимное... но все-таки
существование. Это была ее личная, никому не доступная сказка. Так почему теперь не поверить в
небылицы, которыми с таким энтузиазмом пытается накормить ее крылатый визитер?
- Я была ангелом? - поймав "за хвост" последнюю его фразу, переспросила Ева.
- Нет, но выглядела почти так же, как у вас на Земле изображают этих существ, - пояснил Грэн.
- У нас? - она взболтала темное и давно остывшее содержимое стоящей возле ее ног чашки и, вдохнув его
коньячно-кофейный аромат, перевела чуть затуманенный взгляд на лицо распластавшегося по тахте
собеседника. Он лежал на спине и смотрел на нее. Его прекрасные, бархатистые крылья напоминали
пронизанное тонкими твердыми прожилками покрывало.
- Я имел в виду у людей.
- А ты кто будешь? Демон что ли? - она прищурилась, пытаясь сфокусироваться, чтобы лучше разглядеть
выражение его красивого лица.
- О! Нет, конечно! - Грэндарион громко рассмеялся, и его раскатистый смех полетел по комнате,
отскакивая от стен, будто был чем-то материальным. Таким, как мяч, например.
Ева на мгновение зажмурилась и тряхнула головой, стараясь отогнать наваждение. Алкоголь все-таки
оказал свое разлагающее воздействие на ее рассудок, и это, к сожалению, следовало признать как факт.
- А кто? - спросила она, поднеся к губам кофе. - Инопла... инопланетянин? - сложное слово далось ей не
сразу и с большим с трудом.
- Именно.
- Грэн, - она сделала паузу, собираясь с мыслями. - Я, наверное, что-то упустила. Напомни, пожалуйста,
зачем ты здесь и что тебе надо от меня? Исключая бесплатную лекцию о прошлых жизнях.
- На самом деле, увидев картину, я подумал, что ты хоть что-нибудь помнишь... - в его голосе зазвучали
грустные нотки.
- Ни черта не помню, - не менее грустно призналась она, отчаянно замотав головой, отчего ее и без того
разболтавшиеся волосы практически совсем рассыпались.
Он на минуту потерял дар речи, заворожено глядя на огненные блики, играющие в этих темных волосах,
которые теперь, при ярком свете, казались ему насыщенно-вишневыми.
- Но мне интересно, - продолжала Ева. - Расскажи о своих целях!
- Я прибыл сюда, чтобы найти семь человек, каждый из которых когда-то очень-очень давно был
крылатым и принадлежал к моей расе. Но однажды им пришлось совершить полет на эту маленькую
планету, где их ожидала... - он печально вздохнул, после чего трагически закончил, - неминуемая
погибель!
- Почему неминуемая? И зачем они, вообще, сюда явились? - ее тон стал философским, а глаза
отстраненными и непроницаемо черными, как космические дыры.
- Это очень долгая история, - начал мужчина, приподнимаясь на локтях.
- А разве мы куда-то спешим? - она улыбнулась ему так обворожительно, что Грэн невольно сглотнул,
ощутив странное покалывание во всем теле.
- Ну... - он замялся.
- Я слушаю тебя внимательно, мой крылатый друг. Итак... все началось давным-давно. Кстати, когда
именно?
- Чуть больше тысячи лет назад.
- Еще до твоего рождения?
- Да.
- Откуда тогда ты все это знаешь?
- Из достоверного источника.
- Ладно, продолжай, - Ева пригубила содержимое своей кружки, искоса поглядывая на собеседника.
- Наша семья была очень богата и уважаема. И все благодаря гигантской межгалактической корпорации,
которую создал мой старший брат. Он был великолепен: красив, умен, образован... Он был неподражаем...
- Эталон, одним словом, - насмешливо подытожила она.
- Именно, - черные брови мужчины чуть заметно сдвинулись, а удивительные, ярко-фиолетовые глаза
недовольно сверкнули. Он явно не разделял ее ироничного настроения.
- Такой же, как ты? - Ева откровенно подтрунивала над ним.
- Нет, - серьезно ответил Грэн. - Гораздо старше. Ведь было это, как ты верно заметила, очень давно.
- Он сейчас, наверное, уже старик? - продолжала рассуждать собеседница, - Хотя нет... Я совсем забыла:
вы ведь отлично сохраняетесь. Как мумии почти...
- Мумии мертвы! А мы... - Он внезапно запнулся и с печальным вздохом проговорил: - Впрочем, ты в
чем-то права. Мой брат погиб еще до моего рождения, - Грэн пристально посмотрел на женщину, уголки
губ которой выгнулись в противоположную насмешке сторону, придав ее лицу расстроенное выражение.
- Мне жаль...
- Такое случается, - отозвался он.
- Да... я знаю, - Ева произнесла это так, что он понял: она, действительно, ЗНАЛА.
- С этого печального события все и началось. Вернее, чуть ранее, - заговорил крылатый гость, нарушая
повисшую паузу. - Был у моего брата друг, прекрасный друг, такой, каких на свете мало. Они с детства
дружили, вместе учились, вместе влипали во всевозможные истории... Вместе увлекались научными
экспериментами и придумывали разные любопытные штучки, одна из которых легла в основу той самой
корпорации. Но их пути разошлись, и брат нашел себе другого компаньона, - он немного помолчал, будто
взвешивал свои последующие слова, после чего выпалил их на одном дыхании: - Дальше все случилось на
удивление банально. Жена его - Клэролис, влюбилась в моего бедного родственника, и ее мстительный
муж устроил конкуренту скоропостижную кончину. Все выглядело как несчастный случай. Корабль моего
брата взорвался, якобы, из-за внутренней неисправности. Но это ложь! Во всем повинен его проклятый
компаньон и его глупая супруга.
- Мелодрама просто-таки, - пробормотала Ева себе под нос, дослушав пламенную речь собеседника до
конца. Чуть громче она добавила: - А что с ней стало? С женой.
- Понятия не имею, - Грэн пожал плечами. - Может, и ее убил из ревности. Хотя вряд ли, он очень
трепетно относится к своей собственности. Жена и дочь для него красивые куклы, он не лишит себя
удовольствия любоваться ими, как музейными экспонатами. Это же АСВЕНТАЛЬ!
- Ас-вен-таль, - она произнесла это имя по слогам, перекатывая его во рту, словно леденец. Холодный
леденец с чуть горьковатым привкусом. - Дочь? - словно очнувшись, спросила женщина.
- Да... - собеседник поморщился. - Всем известно, что он обожал свое малолетнее чадо. Наверняка растил
достойную замену очаровательной, но ветреной Клэр.
- Замену? - Ева не поняла, ее длинные ресницы удивленно заморгали.
- Этот тип самодур и извращенец, - губы мужчины скривились в презрительной усмешке.
- А эта информация, - она внимательно посмотрела на него, - все из того же достоверного источника?
- Какая разница?! - Кулаки Грэна непроизвольно сжались, а на лице заходили желваки. - Он лишил моего
брата жизни, а мою семью принадлежащей ей по праву наследования корпорации. Моя мать была
вынуждена бежать, бросив все. У нее не хватило бы сил тягаться с таким расчетливым злодеем. И это
далеко не полный список всех его "заслуг". АСВЕНТАЛЬ и ЗЛО - синонимы!
Какое-то время они оба молчали. Ева переваривала услышанную информацию, насколько она вообще
была в состоянии что-либо переваривать, а Грэн в свою очередь наблюдал за тем, какое впечатление на
нее произвела его бурная тирада. Судя по выражению его лица, он был доволен.
- Так, - пытаясь собраться с мыслями, проговорила собеседница. - А при чем тут я, моя планета и те
семеро?
- Все элементарно, - с готовностью ответил он, будто только и ждал подобного вопроса. - Старый друг
моего брата, узнав о произошедшем несчастье, решил восстановить справедливость. Для этой цели он
отправился на поиски одной очень важной вещи, спрятанной.... Здесь, на Земле. Собрав команду из семи
самых верных брату Ареллианцев...
- Кого? - ее брови сложились домиком, наморщив лоб.
- Моих соотечественников, - благоговейная улыбка озарила его лицо. - "Ареллия" в твоем языке почти
идентична словосочетанию "вечная жизнь". Мы практически бессмертны, - с гордостью и некоторым
превосходством в голосе, пояснил крылатый мужчина. Блеск его необычных глаз стал ярче, а и без того
широкие плечи еще сильнее расправились. - АРЕЛЛИЯ, - он выждал многозначительную паузу, - ЭТО
НАША ИМПЕРИЯ!
- А... - протянула Ева, мысленно сортируя информацию. - Понятно. Видела я фильмы про космические
империи... и еще много про что из этого разряда.
- Я тоже познакомился с вашим кинематографом, - покачал головой он, - когда занимался изучением
языков. Очень милые примитивные съемки, хотя сюжеты, порой, не дурны.
- Изучением языков? - переспросила она, пропустив мимо ушей его заявление про "примитив".
- Ну, я же не волшебник! - мужские губы снова растянулись. - Я очень тщательно изучал вашу планету и ее
население. До сих пор не могу понять, зачем землянам такое невообразимо большое количество языков!
Это ведь неудобно и, совершенно, непрактично! - черные густые брови дрогнули, демонстрируя помесь
удивления и неодобрения.
- Да. Так... - собеседница согласно кивнула. - Непрактично.
- И очень сложно!
- Угу... очень, - она немного подумала и, прищурившись, спросила: - А у вас разве мало языков? В вашей
"Арильской" империи?
- Не "Арильской"! Ареллия... - поправил он, промурлыкав это слово так нежно, будто произносил имя
любимой девушки. - У нас один основной язык. Многие расы, которые проживают на территории
империи, или сотрудничают с ней, говорят на нем же! Это удобно и практично.
- У нас почти то же самое, - упрямо поведя плечами, заявила Ева. - Есть международные языки. Такие, как
английский.
- Да, я знаю. Он был первым из тех, что я осваивал. Но все равно...
- А какие еще ты изучил? - в ее голосе слышался почти детский восторг. - Мне никогда не удавалось это
занятие... какие?
- Русский.
- А еще?
- Пока достаточно, - спокойно ответил Грэн. - Я выбираю языки по местности, где проживают те, с кем
мне нужно установить контакт.
- Риенкорнации семерых погибших ари...
- Ареллианцев! - поправил он почти грозно.
- Ну, да. Именно это я и хотела сказать. - Ева виновато улыбнулась и сменила тему, чувствуя, что любое
искажение данного слова задевает гостя за живое. - А кстати... как будет жизнь... "вечная жизнь" на вашем
языке, я теперь знаю. Как же, интересно, звучит слово "смерть"?
- Мэйдерридана, - мягкие раскаты мужского баритона ласкали ее слух, волнами разливаясь вокруг.
- Так красиво и... так мрачно, - пробормотала она. - А "любовь"?
Он как-то странно посмотрел на нее, потом лукаво улыбнулся и совсем другим тоном сказал:
- Точного смыслового соответствия в ареллианском языке не существует, но...
Красивые, мелодичные слова обрушились на молодую женщину, как порывы неземного ветра, несущего
музыку чужого, такого далекого и прекрасного языка. Текучие и плавные, они словно шелк обволакивали
сознание, проникая в ее голову и задевая потайные струны памяти. Нет... конечно же, она ничего не
помнила, лишь ощущение внутреннего трепета и этой непонятной гармонии слов, будоражили ее
сознание, как аромат незнакомых, но восхитительных цветов. Находясь под впечатлением, Ева даже не
заметила, как ее сладкоголосый собеседник придвинулся ближе.
- Ты такая маленькая и хрупкая... Наши женщины совсем другие... - пробормотал он, потянувшись к ней
рукой, - так и хочется дотронуться до тебя, обнять...
- Э-э! - Она отпрянула, едва не пролив содержимое своей кружки, - Не надо ко мне прикасаться,
пожалуйста. - Он помрачнел, и она смягчилась: - Извини... Просто мне очень любопытно, что случилось с
семеркой, которая прибыла на Землю. Кстати, что они здесь искали?
- Искали то, что ищу теперь я, - с некоторым раздражением отозвался Грэн, он еще немного посидел
рядом, ничего не предпринимая, потом снова повалился на спину, расправив под собой огромные черные
крылья, края которых свисали с тахты. - Это что-то поможет восстановить справедливость, доказав
причастность Асвенталя и его приспешников к гибели моего брата. А так же вернет корпорацию ее
истинному владельцу.
- Но твой брат мертв...
- Зато я жив! - Его точеный подбородок гордо вздернулся, а глаза сверкнули, точно грани аметиста.
- А, - протянула Ева, понимающе кивнув. - Ты решил вернуть корпорацию себе... Достойная цель, - она
ехидно усмехнулась.
- Ты ничего не понимаешь, женщина! - Грэндарион удрученно вздохнул, прикрыв рукой глаза. - Больше
всего на свете я желаю поквитаться с этим мерзким диктатором, а пока он у власти, пока его принимает
императорский двор, пока он силен и уважаем, никто не станет слушать меня, даже если то, что я говорю -
истина!
- Знакомо... - она задумчиво посмотрела на остывший кофе и, немного помедлив, поднесла его к губам, -
космические расстояния не меняют сути вещей... везде одно и то же. Обидно даже. Одни и те же интриги,
только разные актеры, костюмы, декорации ... Будь то космическая империя или маленькая планета в
системе желтого карлика, обитатели которой об этой самой империи не имеют ни малейшего
представления, - произнеся все это, она искренне удивилась виртуозности своего пьяного языка, но тут же
забыла о нем, обратив внимание на гостя. - А те семеро? Что стало с ними?
- Тебе видней, - он убрал ладонь с лица и пристально посмотрел на нее. - Ты одна из этой команды,
Еванжелина.
- Нда... - после продолжительного молчания выдавила из себя собеседница. - Тогда мы этого точно не
узнаем.
- Узнаем, - Грэн загадочно улыбнулся, коснувшись ее запястья. - Если ты согласишься сотрудничать,
конечно...
Глава 7.
Артем Петрович Поплавков сидел на унитазе и просматривал толстый глянцевый журнал, страницы
которого изобиловали яркими фотографиями и статьями, будоражащими воображение. Тихое дребезжание
бледно-голубой лампочки и мерное журчание воды в сливном бачке создавали, по его мнению, уютную
атмосферу, делая особенно приятным прочтение стройных колонок, напичканных скандальными
подробностями из жизни знаменитых людей.
- Мажоры, - с пренебрежением бормотал Артем, почесывая свое крепкое брюхо, поверх которого была
натянута короткая белая майка. - Ни рожи, ни кожи, ни ума... одни только бабки! - он недовольно фыркнул,
откинув в сторону журнал.
Упав на пол, тот присоединилась к груде других печатных изданий, которые Артем Поплавков по
прозвищу Поплавок, тщательно изучал в вышеуказанном месте, предпочитая совмещать полезное с
приятным.
Он был невысоким и крепким, с круглым животом, являвшимся то ли результатом чрезмерной любви
хозяина к пиву, то ли к "здоровой и вкусной" пище, в основном ресторанной, но за неимением оной
годилась и магазинная. Та, что из разряда полуфабрикатов. Да... Поесть Поплавок был мастак, а вот готовку
не жаловал, как и большинство холостяков. Вообще-то, не жаловал он еще много чего, гораздо проще
перечислить то, к чему этот молодой и в меру упитанный мужчина испытывал теплые и нежные чувства.
В первую очередь, интернет! На его виртуальных угодьях Артем проводил едва ли не все свое свободное
время, умудряясь, зависая в чатах и на форумах, делать необходимые домашние дела, ужинать, читать
прессу и даже принимать ванную. Благодаря этим незаурядным, на его взгляд, способностям, он считал
себя кем-то вроде современного Цезаря.
Поплавок потрогал свой небритый подбородок и одобрительно крякнул, расправив складки на белых
семейных трусах с ярко-красными сердечками, из-под которых торчали его волосатые ноги. Окинув себя в
зеркало придирчивым взглядом, он кокетливо поиграл мышцами на руках, после чего покинул, наконец,
"читальню" и, шаркая тапками, направился в комнату. Напевая на ходу песенку про Дикого мужчину, с
четким перечнем его отличительных особенностей, включавших в себя яйца, табак, перегар и щетину,
Артем протиснулся в узкий дверной проем и очутился в своем холостяцком логове.
Завешанные плакатами стены плавно перетекали в заваленные распечатками фотографий столы, на
которых, величаво приподняв мерцающие экраны, стояли два больших монитора. Рядом, точно
диковинные грибы, из "бумажной травы" выглядывали принтер, сканер, и маленький компактный ноутбук,
а чуть выше, на полке располагались темно-серые колонки, верх которых был светлым от пыли.
Переплетающиеся, словно лианы, провода опоясывали комнату, соединяя ее электронных обитателей друг
с другом. В углу возле окна негромко фонил телевизор, а чуть левее, будто длинноногая металлическая
птица, возвышалась установленная на штативе видеокамера, объектив которой был направлен в окно.
Подтолкнув большое кожаное кресло к одному из компьютеров, Артем плюхнулся в него всем своим не
малым весом и, скинув тапочки, сложил ноги крест на крест, водрузив их на стол. Пара цветных бумажек
упала на пол, но он не придал этому значения. Положив на колени клавиатуру, Поплавок с интересом
уставился в экран, на котором точно соты, были открыты несколько окон.
Вот уже несколько лет Артем работал менеджером в торговом центре, находившимся в паре шагов от его
дома. Занимался он продажей электроники и другими связанными с этим делами. Занимался неплохо, ибо
электронные питомцы в его "кибер-террариуме" прибывали с завидной регулярностью. В технике он
разбирался хорошо, да и язык у парня был подвешен отлично, что и оказывало положительное влияние на
прдажи. Короче, как и следует истинному Поплавку, он всегда стойко держался на плову, дожидаясь своей
"золотой рыбешки", которая, по мнению Артема, должна была стать его билетом в НАСТОЯЩУЮ жизнь.
Под настоящей он понимал ежедневное посещение ресторанов, а не отдельные вылазки по выходным в
местные бары и кабаки с друзьями. Его прельщали банкеты, презентации, красивые женщины, дорогие
машины и экзотичный отдых с отменным сервисом. Одним словом все то, о чем так красноречиво
рассказывали глянцевые журналы, наводнившие его холостяцкое жилище. Ему хотелось быть богатым и
знаменитым, пить дорогое пиво и наслаждаться НАСТОЯЩЕЙ жизнью, которую он без сомнения
заслужил.
Подумав о любимом напитке, Поплавок потянулся к холодильнику, он, наряду с остальной техникой, тоже
стоял в комнате. Так было удобней и комфортней проводить вечерние часы, катаясь в кресле от одного
включенного монитора к другому. Это был его привычный маленький мир, состоящий из всплывающих
окон, мерцающих надписей и призывно мигающих иконок. Интернет - был местом, где Артем
ПРОЖИВАЛ в прямом и переносном смысле слова. Скрываясь за смешными аватарами и пунцовыми
шрифтами, он становился таким, каким ему всегда хотелось быть: остроумным, начитанным, важным и
очень интересным!
Открыв бутылку холодного пива, Поплавок отпил немного и, запустив в новом окне свою любимую
виртуальную игру, принялся методично щелкать мышкой, попеременно заглядывая в чат и бросая во
фрейм не длинные реплики. Он поставил на закачку фильм, выуженный им в богатых недрах всемирной
паутины и, как истинный "современный Цезарь", принялся совмещать все эти многочисленные занятия, не
забывая заинтересованно поглядывать на другой, подключенный к камере монитор. Там, сквозь легкую
завесу пушистых снежинок, отражалась одна и та же сцена: полуголая девица тщательно прихорашивалась,
расхаживая перед висящим на стене зеркалом. Она частенько забывала закрывать шторы, и всевидящий
Поплавок не мог этого однажды не заметить.
Продолжая фальшиво напевать "гимн" мужской дикости, Артем врубил колонки погромче и навис над
клавиатурой, намереваясь сразить всех присутствующих чатланок своим искрометным юмором.
"Детям мороженное, женщинам цветы! - напечатали его пальцы не самую оригинальную, но вполне
крылатую фразу, и она тут же отразилась на экране, - Поплавок вернулся! Блондинки есть?:))"
Двоеточие и несколько закрытых скобок увенчали его слова, символизируя улыбчивое настроение их
автора. Так оно и было. Большие и влажные от пива губы Артема довольно улыбались, а недлинные, но
юркие пальцы летали над клавишами с завидной ловкостью и быстротой.
Пройдя без потерь первый уровень игры и заполнив своим красным шрифтом большую часть фрейма,
Поплавок снова посмотрел на снимаемую камерой картинку. Там практически ничего не изменилось.
- И когда же этот проклятый снег закончится? - пробормотал он, разглядывая сквозь пушистые падающие
хлопья одетую в эротичный гарнитур особу. - Пора бы уже...
Он пригубил еще пива, содержимое которого в бутылке разительно уменьшалась с каждым его глотком.
Довольно причмокнув, Артем вытер влажный рот и снова запел, подражая исполнителю его
излюбленного хита, голос которого послышался из динамиков.
- Если повезет, вывешу эту миленькую сцену в сети, - почесав живот и то, что располагалось ниже,
Поплавок мечтательно зажмурился. - Должно получиться весело... Только надо немного подождать. - Он
вновь переключился на временно оставленные без внимания игру и чат, не забыв при этом проверить, как
продвигается закачка фильма. - Скоро начнется. Она каждый вечер делает это.
Глава 8.
Внимательно изучая свою ярко-фиолетовую ладонь, Ева с улыбкой проговорила:
- Когда ты попросил мою руку для скрепления договора, я, признаться, подумала, что скреплять его ты
собираешься кровью, - она взглянула на Грэна.
Стоя возле стола, он аккуратно сворачивал бледно-желтый свиток, на обратной стороне которого стояли
отпечатки двух рук: его и женщины, подписавшей с ним документ о сотрудничестве.
- Тебе лучше последовать моему примеру и тщательно смыть с кожи краску прямо сейчас, - пряча свиток
под эластичной серой одеждой, отозвался он.
- Зачем? Пусть останется на память, - собеседница продолжала улыбаться. - Я и не подозревала, что
человеческая рука так красива. Столько линий, штрихов... неповторимый орнамент в красно-фиолетовых
разводах с небольшими вкраплениями синего. Даже мне подобное нарисовать не под силу. Это так
интересно, - она слегка поводила рукой, меняя угол зрения, и восторженно произнесла. - Похоже на
гравюру! И если долго смотреть, то в ней можно увидеть определенный сюжет, как в объемных картинках!
- Ну-ну, - Грэн плотно застегнул тонкую серебристую молнию на своей одежде, в глубинах которой теперь
мирно покоился подписанный Евой договор. - И что же ты там узрела?
- Я? - она пожала плечами. - Не знаю еще. Может быть, горы, а может, облака... или...
- Дай взглянуть, - он подошел к ней и сел рядом, закинув свои большие и мягкие крылья, словно шлейф, на
тахту.
- Похоже на горный хребет? - она провела указательным пальцем левой руки по четким линиям на
окрашенной ладони.
- Не думаю.
- Ну, как же? Вот край скалы, вот каменные глыбы, а вот это... - ее длинный бордовый ноготь ткнул в
спиралевидный рисунок возле пальцев, - облака!
- Тебе видней, ты ведь художник, - уклончиво ответил собеседник, не желая с ней спорить.
- Угу, - она согласно кивнула и кисточка, державшая то, что осталось от прически, вылетела, со стуком
упав на пол. Длинные волосы женщины рассыпались, закрыв спину и плечи. - Вот черт! - недовольно
пробормотала Ева и потянулась за своей потерей, но, свесившись с края тахты, она едва не рухнула вслед
за кисточкой. Голова ее закружилась, а в глазах потемнело.
Распитие алкогольных напитков без соответствующей закуски редко оказывает благотворное влияние на
организм. Да и с закуской результат не лучше. Ева не часто травила свое тело спиртным, но сегодня был ее
день рождения. Чем не повод? Ведь она терпеть не могла дни рождения.
Вовремя подхватив женщину за талию, Грэн помог ей вернуть былое равновесие. Ее спутанные волосы
блестели и переливались от черно-вишневого до огненно-рыжего, источая при этом приятный травяной
аромат. Вдохнув его, крылатый мужчина придвинулся ближе, ощущая сквозь тонкие ткани одежды тепло
ее маленького тела.
- Отстань! - смеясь, воскликнула она. - У меня на сегодня достаточно впечатлений. Не хватает еще твоих
крепких объятий, - оттолкнув его от себя, Ева повалилась на спину.
Она прекрасно понимала, что единственное, чего ей, действительно, не достает на данный момент, так
это как можно скорее отключиться от всех фантазий. Пусть даже от очень приятных. Голова по-прежнему
кружилась, а контуры окружающей обстановки расплывались все сильней, превращая привычные вещи в
нечто незнакомое и бесформенное. Хороший отдых был ей необходим, как воздух.
- Ты такая... - он подыскивал подходящие слова, перебирая в уме разные эпитеты, а она лежала,
зажмурившись и приложив к вискам руки. - Необычная, - наконец, определился Грэн.
- Угу, - Ева улыбнулась. - А еще пьяная и спящая. Ты, кстати, не желаешь тоже отправиться в объятья
Морфея, мой крылатый друг?
- Кого? - он не понял.
- Морфей - владыка грез, - ее ресницы поднялись, открыв темные глаза с поволокой.
- Я бы предпочел твои объятья, - сладким голосом сказал собеседник и, не долго думая, присоединился к
ней, разложив свои роскошные крылья по тахте.
- Такие мягкие, - прошептала Ева, кутаясь в одно из них, как в одеяло. - И такие большие.
Он погладил рукой ее волосы, глядя на них с не меньшим восхищением.
- У нас впереди долгое сотрудничество, мы будем проводить много времени вместе. Ты, я и мой хороший
друг.
- Друг? - переспросила она со смутным подозрением. - Ты прилетел сюда не один? Хм... Он тоже
крылатый?
- Да.
- И такой же симпатичный, как ты?
- Не совсем, - Грэн усмехнулся. - Он... он блондин. И совершенно не похож на меня. У него белые крылья
и волосы, и он немного ниже ростом. К тому же... речь не об этом! Я хотел сказать тебе... предложить...
может... может, ты станешь моей... - он посмотрел на ее лицо и обречено вздохнул.
Укрывшись его крылом до самого подбородка, Ева спала. Ее губы безмятежно улыбались, а ресницы едва
заметно подрагивали, тревожа длинные тени, гулявшие по щекам.
- Диграль будет в восторге, - тихо проговорил крылатый мужчина, не сводя с земной женщины
пристального, оценивающего взгляда. - Это ОНИ... Девять из семи... и одна уже все подписала.
Северная Аляска.
12 февраля, 6.30 утра по местному времени. (Московское время 19.30 вечера того же дня)
Глава 9.
Черное-черное небо, пронизанное тонкой сверкающей сеткой далеких серебряных звезд, казалось высоким
и недосягаемым. Заснеженные горные вершины, точно пики, тянулись к этому неприступному, холодному
небосводу в безмолвном молчании полярной ночи. Ни ветра, ни свойственной этому времени года
метели, не было и следа. Лишь поднимающиеся из-за гор зеленовато-белые разводы северного сияния
создавали ощущение жизни в этом застывшем уголке планеты.
Внезапный порыв жаркого ветра всколыхнул снежное покрывало, и пушистые хлопья взмыли вверх, но,
немного покружив, снова начали падать, стремясь вернуться обратно и погрузиться в зимний сон. Однако
неестественно горячий ветер усиливался, обжигая хрупкие снежные кристаллы, которые, быстро меняя
форму, обернулись прозрачным дождем. Четыре круглых отпечатка диаметром метра два или три украсили
мокрый снег, ограничив края подверженной тепловому воздействию площадки. Вспыхнули яркие
прожектора, будто бесплотные ворохи бирюзового света, у которых не было ни начала, ни конца, ни
какой-либо более-менее осязаемой формы. Словно миниатюрные светила, они сияли среди черно-белого
безмолвия, выхватывая из темноты рельеф застывшего ледника. Переместившись, необычные прожектора
выстроились в причудливую геометрическую композицию и застыли на месте. В следующее мгновение ее
центр осветился ослепительно голубым заревом, из которого проступили очертания темной крылатой
фигуры. Как по мановению волшебной палочки, следом за появлением пришельца начали постепенно
вырисовываться контуры его космического катера. Перетекающие зеркальные бока отражали окружающий
пейзаж, который в ярком свете прожекторов казался театральной декорацией.
Пустынное, окруженное заснеженными скалами место на далекой от имперских технологий планете не
внушало опасений незваным гостям. Их высокие силуэты постепенно заполняли открытый проем
большого катера, по форме напоминавшего подводного ската, если не брать в расчет мощные
трехступенчатые опоры, которые добавляли ему сходство с пауком.
Пришельцы, стройными рядами покидали свое судно, чинно спускаясь по прозрачным ступенькам, грани
которых очерчивали тонкие красные линии, такие же яркие, как неоновые лучи. Длинные эластичные
одежды серебристого цвета полностью закрывали тела этих существ. На их лицах красовались плотно
прилегающие к капюшонам металлические маски с прорезями для глаз, сквозь которые струился холодный
голубой свет. Он, словно фонарь, освещал путь инопланетной процессии. Они двигались в направлении
отвесного края одной из многочисленных скал. Их ноги, несмотря на внушительные габариты, почти не
оставляли следов, а небольшие короткие крылья за спиной сильно походили на бутафорию.
Среди толпы похожих друг на друга мужчин выделялись двое: один стройный и гибкий в белоснежном
скафандре, другой...бескрылый. Первый парил в воздухе, не касаясь земли. Его огромные по сравнению с
остальными крылья плавно колыхались, создавая в радиусе нескольких метров легкий ветерок. Второй был
крупным и плечистым, его одежда ничем не отличалась от той, которую носили крылатые существа, за
исключением пары деталей. Во-первых, в руках он сжимал начищенный до блеска топор, а во-вторых, на
нем не было маски.
Длинная огненно-рыжая борода, заплетенная в две толстые косы, доходила ему почти до пояса.
Золотисто-карие, глубоко посаженые глаза пристально осматривали окрестности из-под густых темных
бровей, нависавших над ними, как еловые ветки. Эти двое шли рядом, окруженные со всех сторон
безликой свитой. Белокрылый повернулся к своему спутнику и что-то спросил. Его приглушенный маской
голос звучал тихо и уверено, а властный жест обтянутой тонкой перчаткой руки красноречиво говорил о
том, что он здесь главный.
Рыжебородый исполин молча кивнул, поглаживая резную рукоятку топора. Он двигался медленней
других, так как его ноги проваливались в снег, несмотря на толстый слой наста. Вся многочисленная
свита, включая их предводителя, почтительно замедляла шаг, дожидаясь бескрылого мужчину.
Ледяная тропа хищно сверкала, озаренная светом, льющимся из глаз пришельцев. Скользкая и опасная, она
таила в своем холодном великолепии угрозу, суля незваным гостям неприятности. За ней, будто бездна,
раскинулось ущелье, покрытое снегом дно которого было настолько далеко, что казалось черным. А вокруг
в немом молчании стояли высокие горы. Гордые, величавые и совсем не гостеприимные.
Крылатая свита работала как часы: закованные в скафандры мужчины разбились на маленькие группы и
принялись расчищать каменную глыбу, примыкающую к той самой сомнительной тропе. Их ноги не
скользили, а крупные тела динамично перемещались, будто фигурки в компьютерной игре. В больших
руках сверкнули вытянутые металлические предметы, и тихий шуршащий звук нарушил тишину. Горячий
ветер вырвался из овальных отверстий, ударив жаркой волной по поверхности скалы. В течение
нескольких минут она преобразилась из заснеженной в темно-серую с коричневыми прожилками. Когда
все необходимые приготовления были закончены, белокрылый мужчина, стоящий на более широкой и
безопасной площадке, расположенной чуть ниже, взлетел наверх, как громадная птица. Его ноги, обутые в
остроносые сапоги с фигурными нашивками, мягко коснулись ледяной тропы, а рука легла на скалистый
выступ в том месте, где особенно ярко проступала бурая жила с блестящими белыми вкраплениями.
Лязгнул топор, рассекая лед под ногами его рыжебородого спутника, когда тот, с трудом сохраняя
равновесие, поднялся наверх. Одно короткое слово слетело с его спрятанных в густой растительности губ,
и обнаженная широкая ладонь перехватила обтянутое перчаткой запястье. Светящиеся голубые прорези
обратили свой взгляд на подошедшего мужчину, а рука опустилась, не сделав намеченного. Белокрылый
отступил в сторону, пропуская его на свое место. Пальцы бородача надавили поочередно на три белых
вкрапления и вернулись на свое привычное место, обхватив круглую рукоятку воткнутого в ледяную глыбу
топора. Он с легкостью вытащил это древнее оружие и обратил золотистый взор на каменный выступ,
возле которого они стояли.
Годами никем не тревожимая скала недовольно зарычала, покорно открывая перед гостями глубокое
черное нутро. Раздался протяжный звук, похожий на сдавленный писк подыхающего животного.
Сверкнули тонкие иглы оранжевых лучей, и острый топор вонзился в каменный брусок, торчащий сбоку.
Лучи погасли, освободив проход, а писк, будто испорченная магнитофонная запись, превратился в
звуковую какофонию и постепенно стих. Рыжебородый исполин шагнул вперед, но рука крылатого легла
на плечо мужчины. Он резко обернулся и вопросительно посмотрел на своего спутника.
Длинные аристократические пальцы осторожно отстегнули маску и, сняв ее с лица, швырнули стоящей
поодаль свите, которая, выполнив работу, замерла в ожидании, точно группа ледяных фигур.
Опустившись на одно колено, белокрылый нащупал несколько продолговатых камней, создающих
импровизированный порог, и понимающе улыбнулся. У него был идеальный контур сложенных в
плавную линию губ. С силой втолкнув один из камней в предназначенную для него нишу, мужчина
поднялся и жестом предложил спутнику входить.
- Эти ловушки были приведены в действие, как и уничтоженный тобой передатчик, - проговорил он на
древнем скандинавском языке, идя следом за бородачом. - Неудачливые искатели приключений нашли
здесь свою смерть.
Бескрылый молча кивнул, не оборачиваясь. Его цепкий взгляд осматривал освещаемый маленьким,
вмонтированным в рукав фонарем интерьер пещеры, которая раздваивалась, точно змеиный язык. Нырнув
в одно из крыльев, пришельцы очутились перед очередной стеной, которая, щелкая каменными зубами,
беспрекословно открылась, подчиненная воле знающих ее секрет визитеров. В прямоугольном помещении
с идеально ровными стенами и потолком было тихо, как в склепе. Крылатый нажал на беспорядочно
торчащие у входа квадратные бруски, и каменная комната залилась светом. Он струился из всех щелей,
выставляя напоказ голые обшарпанные стены. Глубокая и совершенно пустая ниша с гладкими серыми
краями уходила внутрь пещеры, словно заброшенный алтарь.
Какое-то время они оба стояли, не произнося ни слова. Их лица, такие разные и в то же время одинаково
непроницаемые, ничего не выражали. Затем, будто очнувшись от непродолжительного сна, рыжебородый
мужчина двинулся дальше, внимательно осматривая помещение. Его рука заскользила по гладкому полу,
стирая вековую пыль.
- Это случилось не больше сотни лет назад, - проговорил его хрипловатый голос, растягивая слова, точно
пробуя их на вкус.
- Я знаю, - на том же языке ответил ему собеседник. - Сигнал установленного на входе передатчика шел
слишком долго до ближайшей станции. Видимо, не все незваные гости нашли тут свою смерть... - Он снял
капюшон, который сложился гармошкой, окутав его широкие плечи. Холодный взгляд прозрачных,
серебряных глаз стал совсем ледяным. - А жаль.
продолжение следует....